Настя Миро: «Я инженер без инженерных способностей»

Современное искусство обычно ассоциируется с абстрактным, экспериментальным. Ваши же работы — и живопись, и скульптуры — фигуративны…

Я и сама очень люблю экспериментальное искусство, но как художнику мне ближе классические жанры, я гиперреалист. Однако все мои работы, несмотря на узнаваемые образы, концептуальны, имеют определенный смысл, который я хочу донести.

При этом множество ваших проектов смело можно отнести к актуальному направлению сайенс-арта. И в первую очередь — Octo-Pax.

Да, на самом деле, мне кажется, что я инженер без инженерных способностей (смеется). Даже в космосе меня привлекает не его философия и не миры, которые описывают фантасты, а прикладная история, технические разработки. Для меня космос — это иллюстрация того, до чего дошел человеческий ум, какие ракеты мы смогли строить. И проект Octo-Pax тоже про это: я хочу рассказать про новые технологии, про современные спутники, про молодых ученых, которые разрабатывают по-настоящему инновационные штуки, чтобы сделать детскую мечту о космосе реальной.

Вообще, все получилось быстро и странно. Однажды я приехала в офис компании «Спутникс» в Сколково, они хотели приобрести несколько картин. А я взяла и предложила им отправить искусство в космос! Мне хотелось обратить внимание на проблему с космическим мусором, с его огромным количеством на орбите и невозможностью на данный момент что-либо с этим сделать, кроме как отслеживать какие-то обломки, которые мешают работе МКС, космонавтов. Так появился образ осьминога, который держит в щупальцах устаревшие спутники: СССР, Америки — то, что как раз и превратилось в космический мусор, — и словно собирает их, притягивая, как магнит.

Мне очень хочется этим привлечь внимание к новым разработкам, потому что огромное количество молодых ученых сейчас придумывают конструкции, которые действительно помогут очистить околоземную орбиту. И мне кажется, что такой красивый символ, как Octo-Pax, способен привлечь реальные инвестиции в эти актуальные проекты.

При этом наш спутник, в котором полетит скульптура осьминога, уже не является космическим мусором — он нового поколения и через 4 года вернется на Землю. Здесь нечего лукавить: для меня, как художника, это действительно невероятная возможность — благодаря небольшим размерам современные спутники не так дорого отправить на орбиту, сейчас ведется множество исследований с их помощью. И очень важно, что все четыре года полета скульптура осьминога будет находиться в открытом космосе, и все четыре года мы сможем получать от него сигналы, следить за ним, наблюдать за тем, как ведет себя металл, из которого сделан осьминог, в космосе, что происходит с датчиками… Мы сможем следить за Землей, мы сможем следить за Луной — все это будет транслироваться на сайте «Спутникса», и, надеюсь, что получится сделать еще какое-то приложение.

До Octo-Pax вы обращались к теме космоса?

Да. Мой второй проект, который мы сейчас готовим для большой музейной выставки, называется «Невеста для Бурана». Для него я исследовала программу «Энергия — Буран» с максимально технической точки зрения, изучала, как в советское время создали такой уникальный и совершенный космический шаттл, который на голову превосходил своих конкурентов. Это ужасно грустная история, потому что, несмотря на все это, своих функций он, как известно, не выполнил. Но я в своем проекте как раз стараюсь рассказать про то, что на самом деле все вложенные его создателями силы не пропали, это не было напрасно! В платье невесты я танцую на фюзеляже «Бурана», и для меня это некий обряд, символ: мы отдаем дань прошлому и идем в светлое космическое будущее. Ведь очень много классных проектов создается, точно ничего не стоит на месте.

И еще очень важный момент, что разработки, которые использовались в «Буране», используются и сейчас, старые достижения не были положены на полку и стали основой для новых.

А еще сейчас в рамках проекта Octo-Pax мы будем снимать фильм-исследование про людей, которые живут рядом с космодромами и которые используют в быту космический мусор, как бы это странно ни звучало. Хочется рассказать о том, что собой представляют эти обломки, падающие звезды. Например, в городе — не на космодроме, а именно в городе — Байконур, я ходила в баню, которая сделана из куска ракеты, видела будки для собак из космического мусора, крыши из кусков фюзеляжей… И таких историй много.

И еще не могу не рассказать о своем любимом, наверное, проекте — он не про космос, но тоже про науку. На берегу Карского моря, прямо напротив Новой земли, на самом крайнем севере есть поселок Амдерма, где находилась последняя сохранившаяся РЛС — радиолокационная станция, которая отслеживала все конкурентные Союзу космические программы. Мы сделали реально уникальный видеопроект с этой антенной, и, прежде чем его показать, я решила съездить туда и кое-что доснять, доделать. И ее там больше нет! Гигантскую антенну буквально за год распилили на металлолом! Это даже представить себе сложно: в тундре, где просто нет машин, ничего, где живут от силы 30 человек — распилили РЛС. Так что проект стал историческим — в видео запечатлено то, чего больше нет. Символичная история.