От Кройцбурга до Кутузовского: мебель Konos Studio

Расскажите, как начался ваш проект. Почему вы обратили внимание на производство мебели?

Наш проект родился из острого желания делать красивые предметы и создавать ту среду, которую мы хотим видеть вокруг себя. Мы твердо убеждены, что русский дизайн (хотя он только начинает возрождаться), слишком самобытен и сложен, чтобы просто копировать предметы дизайна скандинавского. У нас есть многолетний опыт создания кастомной мебели для сторонних заказчиков (из нашего архитектурного и дизайнерского прошлого), но самое главное — то удовольствие, которое приносит процесс чистого творчества.

Как устроен рабочий процесс? Насколько большая сейчас команда?

У нас пока относительно небольшая команда. Основной костяк — четыре человека, которые отвечают за придумывание и продвижение, но помимо них есть, конечно, несколько технологов, визулизаторов и конструкторов на аутсорсе. А еще есть стороннее производство под заказ  — с партнерами из Москвы, Питера и Минска.

Рабочий процесс довольно предсказуем: мы придумываем предмет, после первой прикидки размеров собираем его из плотного картона. Это одна из наших любимых частей всего процесса: когда везде клей, скотч и картонные обрезки, потихоньку начинаешь видеть то, что было только в голове. После этого мы уточняем конструктивные детали, затем начинается то, без чего нельзя представить производство мебели — расчеты технологов, споры с производством о том, что возможно, а что нет, и, наконец, появляется тот самый предмет, который и был задуман.

Как бы вы описали свой стиль? Что отличает предметы вашего бренда?

Мы создаем предметы необычные и универсальные. Нам кажется, что при правильном подходе, эта мебель будет смотреться и в подвалах Хохловки или берлинского Кройцберга, и интерьерах Кутузовского проспекта (ну, или хотя бы в домах на Сен-Жермен-де-Пре.

Нам нравится музыка, искусство, архитектура, смешение культур, в котором черпаем вдохновение. К примеру, один из наших столиков вдохновлен внеземными объектами из «Космической Одиссеи» Стенли Кубрика. Мы подумали, если немного переработать эти фантастические черные монолиты и их совершенную форму, то получится довольно реальный предмет, и каждый сможет разместить у себя кусочек другой цивилизации. К слову про разные сферы искусства, у нас есть еще целая подборка собственных музыкальных миксов, а один из основателей регулярно играет диджейские сеты

С чего вы начинаете работу над предметом? Как выбираете формы, как работаете с цветом?

Перед тем как придумать, собственно, форму, мы задаемся вопросом: что хотим передать? Какой посыл у нас есть? Чем хотим поделиться и какие чувства выразить? Сначала появляется что-то неосязаемое, эфемерная идея, что хотелось бы получить, а потом — магия! — и ты уже сидишь в готовом кресле. С цветом сложнее: у нас есть палитра базовых цветов, которые подбираем на этапе разработки предмета, но споры вокруг RAL в студии, как правило, самые горячие.

Что сейчас представлено в вашей коллекции? А что может появиться в будущем?

У нас есть полноценная «Индийская» коллекция, где есть стулья, скамейки, и несколько столиков. И еще одна геометрическая, в ней сейчас представлено всего несколько предметов, но будет больше. Нам вообще нравится делать не отдельные предметы, а работать с коллекциями: тут сразу можно воплотить идею целиком. К примеру, индийская коллекция очень сложная: тут и разные формы, и фактуры, и цвета. После нескольких путешествий по Индии мы были в восторге от разнообразия храмов, фортов, их объемов и фактур. Поэтому в ней представлены такие разнородные предметы, но у всех них есть что-то общее.

Дальше точно будет больше: сейчас мы продумываем капсулу, посвященную русской культуре, и верим, что там займет свое достойное место позабытая детская игрушка. Если говорить про будущее, то у нас наполеоновские планы. Мы не только хотим делать предметы интерьера, но и объединить единомышленников, которые похожи на нас: любят красивые вещи, верят, что русский дизайн есть (и что ему вовсе не обязательно походить на скандинавский), слушают музыку и открыты миру.