В этом году ваша группа отмечает 5-летие. А когда вообще у вас появился интерес к искусству, к цифровому в частности?
Владислав Ткачук, основатель арт-группы Synticate.
Все началось с компьютерной графики где-то в 1993-м. Я тогда участвовал в конференции «ГрафиКон» — там показывали топовые на тот момент вещи в мировой компьютерной графике. И если в России тогда только делали первые шаги в ее использовании для заставок на телевидении и для производства рекламных роликов, то в мире она была распространена уже и в кино, и в искусстве. Как раз секция арт-проектов меня очень вдохновила. Я понял, что она может являться инструментом визуализации воображения. И в школе на уроках программирования делал первые шаги, что-то рисуя с помощью программ того времени. Потом нашлась и одна из первых версий Autodesk Animator с покадровой анимацией — в ней я сделал свой первый арт-проект и выставил на конференции, получил диплом. Так и начался мой путь в мир компьютерной графики.
Что это был за проект?
Анимация под названием Arrival. Нарисовал пришельца с летающей тарелкой, который высадился на неизвестной планете.
Как ваше увлечение развивалось?
Тогда я жил в Гатчине, а учился в университете в Петербурге. Решил устроиться в профильную компанию, но те две студии, что были в городе, меня не взяли. И в 1994-м я открыл собственную студию, просуществовавшую до 2001 года, — тогда я решил, что нужно быть ближе к крупным заказчикам, к центру развивающейся индустрии, и переехал в Москву. До 2009 года работал в паре студий, а затем решили с партнером открыть свою.
А следующая веха — уже 2019-й, когда решил выйти из бизнеса и организовать новую студию Synticate, отвечающую вызовам времени. В ее основе концепция, которую я называю «360»: у нас нет никаких ограничений, всегда есть поле для экспериментов и обсуждений. Еще один критерий — студия должна участвовать в творческих проектах, как внутренних, так и внешних, выходить на рынок искусства. Так получились два вектора деятельности и, кроме студии, одноименная арт-группа. В то же время мы сделали и наш первый интерактивный арт-проект Z Portal на фестивале ChillOutPlanet festival под Псковом — голографический треугольник, который левитировал на опушке в лесу, внутри него открывалось некое цифровое измерение. Инсталляция была посвящена запуску концепции нашей группы — экофутуризму, то есть стремлению к позитивному будущему, где технологии полезны для людей и безопасны для природы.
Думаю сегодня, что это была правильная последовательность действий: сначала представить концепцию, а потом уже развивать ее в произведениях далее. От объектов и инсталляций мы перешли к диджитал-арту, потом вышли с работами на NFT. Я, как, вероятно, любой русский, часто думаю о том, что я делаю в этом мире, как я могу на него повлиять в лучшую сторону. И как визионер решил, что, раз у меня есть такой инструмент, как компьютерная графика, то буду свои мысли транслировать через искусство.
Затем у вас уже была персональная выставка в Центре современного искусства «Марс»…
Да. Там было своего рода продолжение этой лесной истории и тех же ценностей — тот же треугольник, но уже перенесенный в мегаполис, в Москву. То есть в лесу мы открыли некий портал цифровой вселенной, а в 2020-м в «Марсе» исследовали ее сущность, которая коммуницирует с людьми. Смысл инсталляции — формирование у людей мыслей о будущем. И основной вопрос: в каком будущем хочешь жить ты? Зрители формулировали ответ, транслировали в общении с искусственным интеллектом, и все это записывалось. В конце аватар выводил на дисплей и произносил эти варианты мечтаний о будущем.
Это был интересный эксперимент, позволивший узнать, сколько людей вообще задумываются о будущем. Потому что, например, я часто о нем думаю или практически все время в нем как будто живу мыслями. А когда с людьми общаешься, понимаешь, что практически на тему будущего задумываются всего 5-10%. Такой вот был второй этап продвижения экофутуризма.
А как вообще образовалась ваша арт-группа?
В 2013 году Роман Цуканов пришел в мою студию «Град», трудились бок о бок. Сначала в качестве моушен-дизайнера, потом он дорос до арт-директора и супервайзера, до главы производства. А когда я решил стартовать со следующей компанией — Synticate, я его позвал с собой в партнеры. Оба были люди творческие, проходили компьютерную графику с азов, делали много руками, потом перешли уже на идеи, на свое видение — помочь человечеству шагнуть в позитивное будущее.
И была общая боль — желание среди рутинной работы иметь время и место для творческих проектов, для трансляции того самого видения. Так и решили создать одноименную арт-группу: я в основном формулировал концепции, искал смыслы, а воплощали их в какие-то конкретные образы уже вместе с Романом. Подключали и нашу команду, потому что диджитал-арт — это командная работа. Недавно, правда, Роман нашу группу покинул.
Вы говорили, что для концепции экофутуризма идеи западной культуры не годились. Что легло в ее основу, было источником вдохновения?
Вероятно, повлияло то, что где-то в тех же временных рамках я начал заниматься йогой, по сути, восточной культурой. И вот эти ощущения ментального упорядочивания, медитативности, очищения, гармоничного дыхания на уровне вайбов точно вошли в эту концепцию. Плюс всегда старались интегрировать что-то из нашей славянской культуры. Делали, например, в прошлом году оформление Фестиваля креативных индустрий G8 и как раз брали образы из нашей корневой культуры. Потому что мы часть нашей страны, часть нашей культуры, важно использовать в творчестве такие локальные коды и обращаться к корням.
Насколько сложно разделять творческое и коммерческое в вашей деятельности?
Сначала было непросто, потому что мы старались в коммерческих проектах реализовывать свои творческие взгляды, амбиции, и это иногда приносило пользу. Ведь задача клиентского проекта — продавать продукт, а не делать что-то невероятно креативное. Но со временем все устаканилось в плане трансляции: видение будущего как раз перешло целиком в диджитал-арт, на котором мы стали учиться в том числе зарабатывать — и на выставках, и на продажах объектов.
И что самое удивительное — часть коммерческих клиентов пришла к нам благодаря арт-проектам. Потому что бренды хотят делать креативный контент для своих выставок и шоу.
В одном из интервью вы говорили, что хотите, чтобы ваши работы вызывали у человека позитивные вибрации. Что это значит?
Это касается самого вайба, который мы вкладываем в производство искусства. Все работы серии «Экофутуризм» построены на ощущении упорядочивания, используются приятные природные цвета без каких-то химических и редких. Касается и состояния, в котором работы делаются… Я интересовался теорией торсионных полей. В одной статье о них говорилось, что все, что делает человек, несет положительный или отрицательный заряд. Мы стараемся этот положительный заряд сделать как можно большим, стремимся к терапевтическому эффекту. Делали такие вещи, например, за счет каких-то появляющихся и исчезающих фракталов. То есть, когда человек видит что-то повторяющееся и упорядочивающееся, то это переносится в его ментальную сферу.
В какой-то момент начали общаться с учеными из Сколково, стали изучать тему гармонизации и поняли, что такие вещи точно можно делать за счет звука, за счет тех частот, которые используешь, или определенной мелодики. И, соответственно, эти ощущения можно переносить в диджитал-арт, научиться со временем этот эффект измерять.
Когда я смотрю выставки в галереях, часто бывает непонимание: есть масса произведений про негатив, боль, агрессию — насколько правильно такую картину вешать дома? На мой взгляд, дома хочется иметь объекты искусства, которые поднимают настроение, наполняют энергией…
На сегодняшний день какая у вас самая технологически сложная работа?
Та, что делали для выставки «Комикс миссия: эволюция рисованных историй в России», которая проходила в «Зарядье» в прошлом году. Идея инсталляции — сфокусировать подростков на мыслях об их будущей профессии, их жизни в будущем. В ней много всего сочеталось. Весь ее дизайн был создан с применением нейросетей, от внешнего вида до образов, картинок и видео. Внутрь был интегрирован голографический аватар, работавший в режиме реального времени: он видел собеседника, поворачивал к нему голову и разговаривал с ним. В разговоре зритель выбирал, к какой профессии будущего у него лежит душа, решал, какие технологии использовал бы для восстановления мегаполисов, природы. Все было основано на базе реальных научных исследований — мы не хотели накачивать подростков какой-то фейковой фантазийной информацией. Там же камера фотографировала человека, обрабатывала в стиле комиксов, и на выходе инсталляция генерировала комикс с его участием.
Сколько по времени от идеи до реализации заняла эта работа?
Делали ее около двух месяцев. Месяц ушел на разработку идеи и месяц — на реализацию.
Расскажите, как складывался ваш опыт работы с NFT-маркетплейсами.
Вполне удачно. Когда в 2021 году все это стартовало, нам повезло: у нас уже были цифровые работы, которые мы быстро упаковали под NFT. И вошли в эту волну с другими ребятами. Мы участвовали в одной из первых выставок подобного рода, Disartive в Нижнем Новгороде, где организаторы очень достойно организовали показ диджитал-арта на гигантских LED-экранах. И как раз там произвели нашу первую продажу. А затем продали еще на несколько миллионов рублей.
Наш путь туда формируется и до сих пор. Уже было три такие волны, в которые мы попадали со своими коллекциями. Первая была про абстрактное искусство, про концепцию футуризма. Вторая посвящена метаверсам, когда мы стали переходить уже в конкретные образы и транслировать ценности концепции экофутуризма. Третью делали совсем недавно — это концепция United Intelligence. Мы ее посвятили нейросетям и взаимодействию людей и машин, чтобы объяснить людям, что вот эти картинки — это не то, что в чистом виде генерирует искусственный интеллект. Что он генерит это потому, что человек ему пишет запрос, потому что люди написали эти инструменты и программы. Поэтому то, что получается на выходе, это продукт объединенного интеллекта человека и машины. Сейчас снова намечается подъем NFT, и мы тоже интересуемся заходом в эту новую волну.
В такого рода работах насколько искусственный интеллект становится соавтором художника?
По закону искусственный интеллект не является соавтором. Но если говорить в человеческом измерении, думаю, на 20-30% что-то новое ИИ привносит.
