ФАКТЫ
Художник Олафур Элиассон (Olafur Eliasson) родился в 1967 году в Копенгагене в семье исландцев.
Окончил Датскую королевскую академию изящных искусств.
В 1995 году, обосновавшись в Берлине, открыл «Студию Олафура Элиассона».
Работает на стыке искусства и физики, сотрудничает со многими архитекторами и инженерами.
Инсталляцию The Weather Project, представленную в галерее Tate Modern в 2003 году, посетило более 2 млн человек.
В 2008 году художник поставил рекорд, став автором самого дорогого художественного проекта — установки четырех временных водопадов в Нью-Йорке, что обошлось в 15,5 млн долларов. www.olafureliasson.net
Художник Олафур Элиассон делает погоду в искусстве — в буквальном смысле: он показывает в музеях солнце, туман и радугу. Его работы — не только художественные, но и экологические высказывания: Элиассон говорит о проблемах планеты и ищет их решения. Нам художник рассказал, почему он не любит пугать публику, зачем быть сложным и как можно увидеть экспонаты его новой выставки прямо в собственной комнате.
ELLE DECORATION: С чего начался ваш интерес к проблемам экологии?
Олафур Элиассон: С одной стороны, повлияли впечатления от походов по исландским высокогорьям. Но в основном эта тема выросла из моего интереса к более широкому, общему контексту, который окружает произведение искусства. Контекст играет свою роль в формировании восприятия произведения, но мы часто упускаем это из виду — намеренно или непреднамеренно. Это стало важным аспектом моей инсталляции The Weather Project 2003 года: я попросил посетителей подумать о том, как погода влияет на их ощущение от выставки. А от этой идеи — всего шаг до экологического мышления в глобальном масштабе.
Климатический кризис стал для меня сформулированной темой гораздо позже. Так, с 2014 года для проекта Ice Watch мы с геологом Миником Розингом привозили глыбы глетчерного льда из фьорда в Гренландии в города по всей Европе. Сначала — в Копенгаген: инсталляцию мы приурочили к публикации пятого оценочного доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Потом, в 2015-м, в Париж — по случаю заключения Парижского соглашения (соглашение в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата. — Прим. ред.), а в 2018-м — в Лондон.
Кажется, вы не очень-то любите пугать публику: ваши экологические инсталляции — те же тающие глыбы Ice Watch — красноречиво говорят о проблемах планеты, но при этом выглядят очень эстетично, привлекательно, их хочется рассматривать, трогать. А ведь многие художники, когда речь идет об экологии, создают намеренно отталкивающие, шокирующие образы. Почему вы пошли другим путем? Вы убеждены, что людей не надо запугивать, чтобы они задумались о важных вещах?
Лично я считаю, что слишком сильный страх и шок могут заставить людей «закрыться», перестать слушать. Мне ближе позитивный подход — так реальность изменения климата становится настоящей, ощутимой. Я хочу привлечь людей к этому опыту, втянуть их в беседу. В размышления о том, что мы можем изменить, чтобы спасти эти ледяные глыбы с их простой и монументальной красотой, — ведь это, по сути, очень древние природные скульптуры, которые существуют так долго, что нам, людям, даже сложно это представить.
Ваш новый проект Sometimes the river is the bridge для Музея современного искусства в Токио демонстрирует результаты работы вашей исследовательской лаборатории — инновационные экологичные материалы, которые можно использовать для творчества. Расскажите о самых интересных находках.
Большинство материалов в экспозиции были созданы другими компаниями — порой в гараже всего несколькими людьми. Это интересные попытки утилизировать отходы, но эти идеи пока не масштабируются. Например, одна компания использует побочные продукты добычи алюминия — они очень токсичны, но есть способ сделать их безопасными и превратить в красивую плитку. И у меня есть идеи, как ее можно использовать. А в моей студии мы, например, проводили эксперименты, вдохновленные оригами, в попытках создать складные геометрические арт-объекты. Эта технология позволила бы сократить расходы на их транспортировку и установку, а также уменьшить углеродный след.
Кстати, об углеродном следе. Проект Sometimes the river is the bridge и сам по своей сути экологичен: вы отказались от транспортировки экспонатов в Японию по воздуху. Это был удачный эксперимент? Как думаете, это может стать обычной практикой для вас в будущем?
Вопросы экологичности для меня как для художника в абсолютном приоритете. В процессе работы над этой экспозицией мы поняли, что на самом деле вполне реально подготовить выставку более экологичным способом: перевозить работы поездом, а не самолетом, использовать меньше упаковки, выбирать источники электричества. Да, все это выполнимо.
Как показала ситуация с пандемией, пока что единственными вескими причинами меньше летать на самолетах для людей могут стать запреты, закрытие границ, страх — то есть только негативные факторы. Вы верите в позитивный сценарий? Есть ли у человечества шанс сократить углеродный след без влияния экстремальных ситуаций? И можно ли найти какие-то положительные стороны не только для экологии, но и для людей в нынешнем кризисе?
В какой-то степени экологически ответственное поведение близко к тому, что происходит в результате коронакризиса: мы вынуждены пересмотреть то, как мы живем. Это сложно, но мы найдем решения. Я с радостью вижу, что многие люди во времена физического дистанцирования и тревоги обращаются к культуре. Объединиться вокруг искусства онлайн — это значит найти пространство для воображения, изобрести новые миры и оставаться вместе, будучи на расстоянии. Мой хороший друг Андреас Рупсторф сказал: «Я верю в социальную близость при физической дистанции». Мы теперь нуждаемся друг в друге даже больше, чем раньше. Сейчас я работаю с Андреасом над проектом под названием We used to («Мы привыкли»): на сайт weused.to люди загружают высказывания о своем опыте во время эпидемии коронавируса.
Есть ли у вас новые проекты, связанные с экологией?
В каком-то смысле все, что мы теперь делаем, связано с окружающей средой. Из-за нынешних ограничений и режима изоляции нам приходится придумывать, как делать выставки, чтобы людям не нужно было физически находиться в одном пространстве. В моем новом проекте WUNDERKAMMER, созданном вместе с Acute Art, использована технология дополненной реальности. Вы можете скачать приложение на смартфон и в любом месте, где бы вы ни находились, рассматривать подборку арт-объектов и природных элементов — среди них есть, например, птица тýпик, компас, радуга. Добавляя в свое привычное окружение инородные, неожиданные, странные элементы, мы как бы видим его по-новому.
Вы успели поработать со множеством природных объектов и явлений — светом, водой, туманом, радугой и так далее. Как рождаются эти идеи?
Все мои работы начинаются с абстрактных идей. Затем я их формулирую, перевожу в слова, наброски и модели. И какое бы выразительное средство в итоге я ни выбрал, это всегда продиктовано желанием максимально точно передать то самое чувство, которое вдохновило меня на создание работы.
Вы говорили, что на вас повлиял русский авангард. Какие его идеи для вас особенно актуальны?
Авангард — попытка размыть границы между искусством и всем остальным. Эта идея вдохновляет меня искать новые плоскости пересечения с искусством, будь то архитектура, дизайн, сценография или даже что-то гораздо менее очевидное, например политика. Авангардисты на самом деле первыми разглядели потенциал искусства для всех сфер жизни. И потом, важна их вера в абстракцию. Я считаю, сегодня нужно укреплять роль абстракции и сложности — как противоядия от чрезмерного упрощения и коммерциализации публичного дискурса. Слишком часто нас принуждают высказываться фрагментарно, сократить коммуникацию до твитов. И мы превращаемся в авангардистов всякий раз, когда сопротивляемся этому и говорим: «Нет, не торопитесь с этой идеей, сохраняйте верность абстракции».
В списке ваших работ — Little Sun, портативный светильник на солнечных батареях для людей, у которых нет доступа к электричеству. Это как раз пример того, как искусство пересекается с другими сферами жизни?
Я всегда считал Little Sun произведением искусства — оно делает именно то, что должно делать произведение искусства: учит людей на эмоциональном уровне. Все началось в 2012-м, когда мы с инженером Фредериком Оттесеном выпустили первую версию Little Sun — желтый светильник в виде подсолнуха. На тот момент уже существовали лампы на солнечных батареях, но их производители едва ли брали в расчет эстетику. Мы решили показать жителям Эфиопии и других стран, что для них дизайн тоже может представлять ценность.
Охрана окружающей среды требует усилий на всех уровнях — начиная от решений правительств всего мира и заканчивая личной ответственностью каждого человека. Какова, на ваш взгляд, в этом роль искусства?
Границы искусства очень гибкие. Я рад, что меня, художника, сегодня приглашают на встречи с политиками, чтобы обсудить, как вдохновить людей на действия в связи с изменением климата. Мне кажется просто фантастикой то, что я посол доброй воли Программы развития ООН по вопросам изменения климата и устойчивой энергетики. Искусство постоянно работает с тем, чтобы затрагивать чувства и побуждать людей к действиям. Это то, что мы делаем и во что, я уверен, можем внести значительный вклад.
Интервью: Ольга Походзей
