Коллекционер Полина Бондарева и галерист Марина Гисич подружились 10 лет назад. Тогда Полина серьезно увлекалась дизайном, получала второе образование архитектора и начала ездить с командой Марины по профессиональным выставкам.
«Сама по себе фраза „современное искусство в интерьере“ звучит архаично».
В то время выставки в Marina Gisich Gallery и совместное посещение ведущих арт-ярмарок стали проводником в мир искусства для начинающего коллекционера. Сегодня собственный проект Полины Бондаревой Школа Masters набирает обороты, а их сотрудничество с Мариной Гисич выходит на новый уровень.
ELLE DECORATION Полина, с чего началось ваше увлечение искусством?
ПОЛИНА БОНДАРЕВА Сложно сказать, с какого художника. Скорее после посещения ярмарок в Мадриде, Вене, Стамбуле и других городах. Это невероятное ощущение сообщества коллекционеров — интересных людей совершенно из разных сфер, которых объединяет любовь к искусству. Они открывают свои дома, готовы делиться опытом — совершенно другой подход, нежели в России, и он не может оставить равнодушным.
Когда постоянно просматриваешь тысячи работ, формируются предпочтения и собственный вкус. Не сразу, конечно. Понять, что хочется приобрести, и отделить это желание от веяний моды получается не сразу. После покупок первых работ начинаешь искать все более сложные форматы и скрытые в работах послания, и уже не хочется «простого» искусства. Марина, кстати, старается показать своим коллекционерам, что искусство не должно быть понятным, что смыслы часто рождаются в процессе, что искусство — это не декорация.
«Не всегда те, кто интересуется искусством, готовы идти за академическими знаниями».
Как менялись ваши художественные пристрастия?
П.Б. В целом последние несколько лет мой вкус не меняется — у меня была хорошая школа. Сейчас важно следить за международным контекстом — биеннале в Венеции, «Документа» в Касселе, фестиваль Skulptur Projecte в Мюнстере.
Искусство в интерьере — что оно для вас значит?
МАРИНА ГИСИЧ На мой взгляд, сама по себе фраза «современное искусство в интерьере» звучит архаично. Это, в первую очередь, сильно зависит от «интерьера», о котором идет речь. Если мы имеем в виду искусство для музейной экспозиции, то это одно. Если мы говорим о жилом пространстве, где мы проводим время с близкими, где растут и воспитываются дети, — это совершенно другое и предполагает особую миссию этих произведений. Искусство, как я люблю говорить, может быть «на вырост», оно ведет нас вперед и ни в коем случае не должно быть просто пятном на стене.
П. Б. Для меня, безусловно, искусство — это не часть интерьера; большинство купленных мною работ хранятся в кабинете и ждут своего часа. Ни в коем случае не должно быть спешки.
Как меняется ваша коллекция, приходят и уходят работы?
П.Б. В основном приходят, я покупаю очень аккуратно и редко. Это случается, когда я точно знаю, что все совпало: когда мне близко выражение художника, когда я чувствую, что вот теперь я уже без этого спать не смогу. Я стараюсь покупать работы на аукционах или с выставок, там можно приобрести вещи даже дешевле. Не всегда получается покупать серьезные работы топовых художников, но есть малые формы.
Например, в прошлом году я приобрела отличную акварель Керима Рагимова, которая стоит в разы дешевле его больших полотен. Магия возникает, когда ты долго наблюдаешь за художником, следишь за его творческими исканиями, знакомишься с ним, ищешь именно свою работу, а потом уже приобретаешь. Дальше каждая работа с годами переосмысливается, проживая целую жизнь со своим владельцем, раскрывается, дает новые смыслы. В этом и заключается суть коллекционирования.
Расскажите о вашей Школе Masters.
П. Б. Идея возникла несколько лет назад, когда я училась в Академии художеств. У меня все случилось наоборот — от современного искусства я перешла к классическому образованию. Но не всегда те, кто интересуется искусством, готовы идти за академическими знаниями.
Какие задачи вы ставите?
П. Б. Мы даем возможность слушателям разного уровня подготовки выбрать курсы с ведущими педагогами и специалистами, самостоятельно формируя программу обучения, — будь то эпохи в истории искусства, история кино, музыки или литературы. За два с половиной года мы провели десятки курсов. Преимуществом образования в Школе Masters является широкий выбор предметов и удобное расписание, которое позволяет посещать занятия и работающим людям.
Мы много путешествуем с преподавателями школы. Нашей задачей является не только обучение классическому искусству, но и погружение слушателей в актуальную среду — мы ходим по галереям, знакомимся с кураторами, проводим дискуссии с теоретиками и практиками, ездим на биеннале, сотрудничаем с музыкальными и театральными фестивалями.
С кем вы сотрудничаете сегодня?
П. Б. Помимо образовательных событий, мы проводим в школе выставки, работаем с художниками и галереями. В прошлом году мы с Мариной Гисич делали выставку работ Виталия Пушницкого, а недавно выставляли работы Алексея Гана.
Мы очень строго проводим отбор тех работ, которые показываем в школе. Именно через них формируется вкус и включенность в текущий арт-процесс, это помогает нашим слушателям проследить параллели между классическим и современным искусством.
М. Г. Альтернативные площадки помогают раскрыть потенциал проекта, выходящего за рамки просто выставки. Например, у Виталия Пушницкого есть цикл живописи под названием Tribute — работы небольшого формата, где автор «признается в любви» и отдает дань большим мастерам живописи. Это камерная серия, ей нужна соответствующая обстановка и окружение.
Раскрыть ее в правильном направлении в галерейном пространстве довольно трудно. Дебют этого проекта состоялся в пространстве Школы Мasters — он как будто был специально создан для этой среды, а продолжение серии представлено на выставке в Новом Музее.
Дискуссия с художником стала частью программы одного из курсов Школы Masters. Наши аудитории постоянно пересекаются. В этом смысле мне кажется особенно важной образовательная миссия, которую несет проект Masters, — отдавать знание максимальному количеству людей, желающих его получить.
