Кирилл Рейв: «Специфика цифрового искусства — вариативность»

То, чем вы занимаетесь, в международном поле принято называть медиаискусством. В России же для этого придумали уже достаточно много различных терминов. Вы сами как определяете свое творчество?

Это очень интересный вопрос. Сейчас практически каждый художник становится мультидисциплинарным и так или иначе взаимодействует с новыми технологиями и медиа. По мнению некоторых художников, эти грани, какие-то направления, стили, начинают стираться, причем очень сильно. Я использую разные самоопределения в зависимости от обстоятельств. Если у меня есть время, можно конкретизировать то, чем я занимаюсь, чтобы объяснить человеку некую терминологию. Поэтому в галерее VS Gallery, в которой я сейчас являюсь резидентом, у нас принято говорить про фиджитал, это определенный уклон в сторону объектов, которые находятся в виртуальной и материальной среде. Потому что фиджитал — это физикал и диджитал, их совмещение. Но самое обширное понятие — это, конечно, медиаискусство, потому что оно в себя вмещает очень много разных понятий. Чем границ меньше, тем интереснее.

Ну а еще какое-то время назад я назывался цифровым художником, так как непосредственно мой путь к медиаарту изначально был цифровым —большинство работ были выполнены в качестве эскизов на телефоне или компьютере.

Давайте о вашем пути и поговорим. Как вы, человек с классическим архитектурным образованием, заинтересовались цифровым искусством?

Сложно сказать, насколько путь был осознанным — в моей юности количество информации было довольно скромным. Я практически с самого рождения рисую разными материалами. С высоты сегодняшнего дня понимаю, что мне всегда нужен был инструмент, который бы позволял делать некую вариативность действий. Помню, как очень любил накладывать один лист бумаги на другой для того, чтобы сделать какую-то другую версию одной и той же работы, и это доходило до большого количества экземпляров. Поэтому ничего, кроме компьютерных программ, мне не могло помочь. Просто потому, что там эти итерации можно сохранять как версии файлов и с вариантами можно работать. То есть я делаю вариант, у него есть подвариант, у него — третий и т.д. Потом можно совместить, например, самый старый эскиз с самым свежим и получить что-то абсолютно новое. Вот этот принцип, как мне кажется, и явился главным, который я искал с детства.

Свои живописные и графические работы я очень часто портил, потому что хотелось больше экспериментов, чтобы понять, где же та самая грань, когда работа может считаться законченной. Сейчас, работая на компьютере, я в полной мере добился какого-то баланса и равновесия, потому что могу портить сколько угодно своих работ и просто откатываться на предыдущие версии.

А если ретроспективно посмотреть, как шли от детского рисования до программирования?

На мой взгляд, нужно всегда заниматься самостоятельной практикой и проверять себя на прочность, задаваться вопросом: «Что я могу вне стен какого-то там художественного учреждения?». Я так и делал, и вроде получалось.

Я окончил архитектурную школу «Старт», в которой было много творческих заданий, не связанных с академическими навыками — живописью, композицией и всем прочим. Это давало определенный полет фантазии. Плюс делал самостоятельные работы, то есть параллельно академическому образованию занимался разными субкультурными течениями.

Изначально просто рисовал, потом изучал околодизайнерские тематики — шрифты, логотипы. Затем увлекался граффити, разными проектами в стрит-арте. Но опять же, эти инструменты — в данном случае спрей и краска — не давали мне нужного результата, а сама специфика нахождения работы в городской среде сподвигла меня перейти от уличного формата к фестивальному. И далее уже начал увлекаться формой. Рисовал на стенах какие-то минималистичные работы, геометрические абстракции, а затем начал делать скульптуры, причем белые. Получилось так, что все мои параллельные практики начали складываться. Еще и появился новый друг, который предложил: «Давай сделаем на твою белую скульптуру мультимедиапроекцию?». И все заиграло другими красками, я начал уходить в сторону диджитала. Плюс у меня появился мой первый айфон, с помощью которого я мог исследовать цифровую эстетику — там было очень много разных приложений по созданию глича, каких-то простых 3D-сцен. В соцсетях появились сообщества о цифровом искусстве, где люди общались, устраивали конкурсы. И это сильно подогревало интерес и мотивацию, давало ощущение, что ты находишься в какой-то другой среде, в не заканчивающемся часовом поясе. Потому что люди в этих сообществах из разных стран мира, и когда один засыпает, другой просыпается. Эта переписка могла быть нескончаемой и давала, конечно, драйв — особенно потому, что конкуренция большая. И однажды меня заметили и пригласили сделать выставку.

Где она прошла?

В 2013-м в московской галерее «Культпроект», называлась она Glitch. И я стартанул там с такими мастодонтами, как Кирилл Александров, Василий Щетинин. И получалось так, что академические практики никуда не девались, поступать в институт нужно было, осваивать профессию нужно было, но мне нравилось, что я делаю что-то исключительно для себя, и это что-то — абсолютно другое. Ведь архитектура больше связана с работой с контекстом, с задачей, как некая функция, когда нужно совместить пользу, прочность и красоту и получить самую лучшую комбинацию из всех самых возможных. Развитие в качестве художника дает другой подход: если тебе нечего сказать, то и нечего делать. То есть получается, что ты, наоборот, идешь от собственных мыслей и желаний к результату, а не от контекста.

Это очень сильно мне помогало потому, что таким образом можно было снизить градус перфекционизма, как-то относиться к этому проще. Потому что архитектурная деятельность всегда связана с очень большим количеством людей, с большим количеством правок. В общем, одним словом — это дизайн. А искусство — это концентрат воспоминаний, ощущений, эмоций, и он завязан на очень личных переживаниях, в которые, к счастью, никто не вторгается и сильно не меняет.

Уже в 2018-м вы поучаствовали в первой международной выставке — в Финляндии, а затем и в других странах Европы. Как туда попали?

Международные проекты случились очень разными способами, но в основном это приглашение через социальные сети. Потому что это, вероятно, единственный способ о себе заявить. Другой путь — через open call, конкурсы и прочее. Я проходил разные отборы. И когда меня пригласили на выставку в культурном центре в Финляндии, отказаться не смог.

Какой проект там представляли?

Там была моя первая персональная выставка, посвященная созвездиям, называлась «Небесные структуры». Эта, как и другие серии, продолжаются у меня и по сей день. Темы, которые я выбираю, будто бесконечные, и очень интересно делать на них вариации, изучать их, как-то пытаться улучшить, посмотреть под другим ракурсом. Там была представлена серия работ. Одна — большая пространственная скульптура над лестницей, метров 5-6 в высоту, из красных веревок на проволочном каркасе. На открытии был аудиовизуальный перформанс в поддержку проекта звуком, потому что в этом культурном центре есть в том числе и музыкальные классы.

В проекте «Небесные структуры», которые и сегодня показываете в галерее VS, у вас, кроме скульптуры, есть и видеоарт, и принты…

Да, сейчас с развитием этой темы в коллекции находятся принты на прозрачном оргстекле. Для меня это полускульптура, потому что она уже в себе заключает объем — от нее падают тени на стену, и она как бы становится объемной. Видео для этой серии я сделал несколько, у каждого есть музыка. Плюс недавно был напечатан 3D-объект — скульптура с дополненной реальностью.

Вы изначально, когда начали заниматься цифровым искусством, мыслили свою работу сериями?

Что-то мне подсказывало и наталкивало еще со стороны кураторов, что как раз работа сериями и является профессиональной деятельностью. Потому что каждому человеку в жизни может повезти, и нарисовать или создать одну работу не так сложно, как создать именно серию. Поэтому это интересный момент, который я даже никак не осмыслял до сегодняшнего времени, но мне кажется, все диктует серийность.

Именно в цифровом искусстве?

Думаю, да. Потому что, во-первых, сама специфика цифрового искусства — вариативность — создает такое ощущение, что как будто бы не существует единственной работы в единой теме, в единой технике, и она не может существовать одна. Потому что у тебя уже есть ее вариации, и они могут очень сильно отличаться, но штуки две-три точно заставят поломать голову, какая из них лучше. А еще лучше просто об этом не думать и оставить, сделать несколько работ. Второй момент, очень важный, — возможность загружать работы в соцсети. Я могу посмотреть на нее в другом масштабе, создавая на компьютере либо, наоборот, на телефоне. Смена масштаба хорошо показывает, насколько композиция сильная и проработанная. Если она проработанная, то в разных масштабах она будет выглядеть эффектно, выигрышно, хорошо продуманной.

И третий момент — наличие в соцсетях разных фильтров. Это значит, что, когда ты выбираешь колористику, цвета, ты всегда можешь еще немного «покрутить» и увидеть возможности того или иного приложения. А со временем можно вернуться в эту «записную книжку» и сделать выводы: либо пост удалить, либо его оставить. Таким образом получилась целая система, каждая деталь которой помогает мне осмыслить то, что я делаю, сделать выводы и двигаться дальше.

Как выбираете темы, смыслы для ваших серий?

Хочу отметить, что все эти серии так или иначе существовали параллельно. Количество эскизов у цифровых художников может достигать тысяч. Получается так, что какие-то моменты просто оседают в голове, потом уже можно их «вынуть», если они вдруг сильно интересуют. Мой личный метод заключается в одновременной работе. Первое — над смыслом, что я хочу сделать, на какую тему и так далее. Второе — это визуальный эффект. Бывает, у тебя в голове кружится какая-то композиция, ты пока не понимаешь, к чему она относится, зачем она нужна, но ты видишь ее очень эффектной. И третье — это техника. А когда ты начинаешь что-то воплощать, происходят разные непреднамеренные эффекты. Можно немного ошибиться или какой-то инструмент использовать не так, как обычно, и прийти к другому результату.

Ну а тем бесчисленное количество. Я черпаю их из жизни, философии и из цифровой среды. Например, в серии «Облака» получился образ очень тонкий и нежный, но таит он в себе очень разные смыслы. И здесь важно облако этих смыслов. В данном случае вся серия была посвящена, если просто сформулировать, игре слов, смыслов, облачным хранилищам. Потому что в реальности это, конечно, никакие не облака, это сервера, которые находятся где-то далеко и занимают невероятное пространство. Но, тем не менее, сама информация действительно как будто в облаке. Потому что мы можем уже с телефона подключаться к компьютерам или к невероятным хранилищам, не нужно носить с собой жесткие диски и прочее. И вот эти моменты выбрасывания материальных гаджетов действительно ведут нас к тому, что я думаю о том, где хранятся мои файлы. Поэтому соединение такого природного названия, явления и электронного носителя рождает новые интересные образы и смыслы. В данном случае я их соединил. И самый важный момент, что эти образы не несут в себе ни негатива, ни позитива, они в каком-то смысле отражают саму данность реальности так, как я ее вижу.

Краснов Олег