Фрэнсис Эскит, глава отдела русской живописи аукциона Sotheby’s (Лондон)
Одна из самых потрясающих особенностей публичного аукциона — его особая атмосфера: это действо можно сравнить с театром, только в спектакле может поучаствовать каждый. Накал эмоций в аукционном зале во время торгов невероятный. Дело в том, что результат никогда не известен заранее. У нас, конечно, есть предположения о том, какой предмет станет топ-лотом, но в реальности за рекордную сумму может уйти совсем другая работа — неожиданно она привлекает множество участников и продается в 3, 4, а то и в 10 раз дороже эстимейта.
Азарта тут не меньше, чем на спортивном состязании. Когда за какой-то предмет разыгрывается борьба, это похоже на матч-пойнт в теннисе. 15–20 ударов подряд — и все зрители умолкают. Так и тут: цена растет, паузы между предложениями становятся длиннее, покупателям требуется все больше времени на размышления. Наконец раздается удар молотка, напряжение спадает, внезапно зал разражается аплодисментами. Незабываемое ощущение! Важнейшим нашим преимуществом является то, что на Западе существует традиция выставлять крупные и значимые частные коллекции на аукционы. Зачастую именно этим путем на рынок попадают настоящие шедервы. Важно и то, что аукционы предельно демократичны, принять участие в торгах очень легко. Что-то привлекает ваше внимание на предаукционной выставке, вы регистрируетесь, приходите и получаете удовольствие от процесса. Можно участвовать в торгах по телефону или онлайн или просто оставить заявку аукционному Дому с указанием максимальной цены, которую вы готовы уплатить. Не выходя из своей московской квартиры, вы можете участвовать в лондонских или нью-йоркских торгах. У нас 9 площадок по всему миру, на которых проходят 250 аукционов в год. И все это можно отслеживать на своем iРad — цифровой век открывает массу новых возможностей. На исследование каждого лота наши эксперты тратят массу усилий. В том, насколько серьезно они подходят к работе, легко убедиться лично: перед каждыми торгами в течение 2–3 дней проходит предаукционная выставка, и там можно самому поговорить с экспертами. Они всегда готовы поделиться своими знаниями с публикой, рассказать историю каждой работы, даже если вы не собираетесь ее покупать. Особо надо сказать о русских торгах в Лондоне. У них есть еще один важный аспект — социальный. «Русская неделя» — масштабное светское событие, все крупные фигуры встречаются на приеме в честь открытия и на самом аукционе. Это настоящий праздник, объединяющий всех, и таких примеров я не знаю ни в одной другой области. Это развлечение для всех участников: продавцов, покупателей, галеристов и просто публики. Кстати, у нас огромный разброс цен, не надо думать, что на Sotheby’s совершаются только многомиллионные сделки, о которых пишут в газетах. Например, в марте мы выставляли на продажу частную коллекцию, в которой цены на разные лоты варьировались от 200 до 220 000 фунтов. Там были и произведения русских художников. Начальная цена небольшого рисунка Леона Бакста, например, составляла 400 фунтов — это меньше 1000 долларов. Мы стараемся дать всем желающим возможность своими глазами увидеть работы перед аукционом. Дважды в год, в октябре и апреле, мы привозим наши лучшие лоты в Москву, чтобы русские клиенты могли с ними ознакомиться.
Амори Шоме, президент Moscow World Fine Art Fair
Главный плюс нашего Салона в том, что здесь можно купить искусство любого стиля и жанра, «побывать» сразу в 60 галереях из разных городов, у каждой из которых своя специализация, лично познакомиться и пообщаться с галеристами. Впоследствии, зная ваш вкус, они смогут доставать для вас новые работы любимого художника. На аукционе продажи обезличены, хозяин же галереи всегда знает историю работ, их владельцев и может поделиться этой информацией. Еще одно преимущество ярмарки перед аукционом — обстановка здесь более расслабленная и комфортная, чем на торгах, которые происходят очень часто и которые надо непрерывно отслеживать. Конечно, современные технологии позволяют делать ставки по интернету, но даже в этом случае покупателю нужно быть свободным в те пять минут, когда продается именно «его» лот. Цена растет ежесекундно, в азарте легко увлечься и заплатить за произведение неоправданно высокую цену. Совсем иначе происходит процесс покупки на ярмарке, которая идет 3–4 дня. Что касается цен, они находятся примерно на одном уровне, но преимущество ярмарки в том, что здесь можно торговаться и снижать цену, в то время как на аукционе она только растет. Особенно это актуально для ярмарок вроде нашей, где расходы участников на аренду стенда, транспортировку и таможенное оформление работ довольно высоки и галеристы кровно заинтересованы в том, чтобы что-то продать и возместить свои расходы. В последний день Салона они часто идут на существенные уступки. На ярмарке вы можете открыть для себя новые виды или жанры искусства. Возможно, вы заинтересуетесь тем, на что раньше никогда не обращали внимания. Например, очень часто собиратели классического искусства у нас неожиданно для себя начинают присматриваться к работам современных художников. Тут важно непосредственное общение с произведениями, эмоции, которые получаешь от них. Листая аукционный каталог, таких ощущений не испытаешь. Важно и то, что организаторы Салона сами улаживают все таможенные формальности, оформляют галеристам разрешение на временный ввоз, а если какая-либо работа продана, переоформляют это разрешение на постоянное. Причем все это делается сразу же, на месте, и купленную работу можно тут же увезти домой, не надо ждать, как это происходит при покупке арт-объектов за границей.
Владимир Овчаренко, владелец галереи современного искусства «Риджина»
Как галерист с почти 25-летним стажем, могу сказать, что основное наше преимущество — тщательный отбор художников. Это важно именно для тех, кто делает первые шаги в коллекционировании современного искусства: мы выбираем авторов, карьера которых будет развиваться. Когда мы принимаем решение начать сотрудничество с молодым художником, для нас важно, чтобы он «горел» искусством, был настроен на серьезную работу и не сбежал через два-три года в писатели, дизайнеры или гламурные фотографы. В этом отличие галереи от аукциона: аукционному Дому все равно, что продавать, там выставляется все, что сегодня пользуется спросом. Когда карьера художника идет в гору, его ранние произведения растут в цене. В этом отношении галерейная работа важна: галерея поддерживает художника, он участвует в выставках, его работы продаются на арт-ярмарках. В результате человек, который купил произведение в галерее, через пять–десять лет обнаруживает, что рыночная стоимость его приобретения стала существенно выше. Мы стараемся сотрудничать только с теми художниками, которые могут – сейчас или в перспективе — работать на музейном уровне. Выбираем таких, чтобы их произведения можно было представить не только в квартире коллекционера, но и в залах престижных арт-институций, как наших, так и западных.
Андрей Руденцов, владелец антикварной галереи «Три века»
Профессиональный галерист продает только то, в чем разбирается, не прикрываясь бумажками всевозможных экспертиз. Он несет персональную ответственность за сделку. В случае если окажется, что вещь проблемная, все претензии будут к нему, сколько бы печатей ни стояло на бумаге. В этом разница между галереей, например, и антикварным магазином. Отличить их друг от друга просто. Когда в торговом зале представлено все, что можно отнести к «старине» (старше 100 лет): и ковры, и самовары, и серебро, и фарфор, и иконы, — это магазин. Приобретая вещь в подобном месте, человек должен понимать, что покупает просто вещь, взятую на комиссию, и при выборе должен полагаться на свои знания, интуицию или на собственных консультантов.
Галереи же имеют узкую специализацию — на западный манер. Например, если какая-то из них занимается только графикой XX века — это очень узкая сфера, и с вероятностью 99% здесь работают профессионалы. Хорошую галерею, как врача, лучше искать по рекомендации; важно узнать стаж ее работы, выяснить, чем она все это время занималась. Преимущество галереи перед аукционом — здесь можно приобрести очень качественные произведения, которые владельцы не хотят выставлять на открытые торги. Существует предрассудок, что, если работа не была с первого раза продана на аукционе или на антикварной ярмарке, за ней остается темный «шлейф»: «что-то здесь не то, может, вещь сомнительная, может, цена завышена». Хотя на самом деле это полная ерунда: искусство — товар не скоропортящийся, предмет может ждать своего покупателя десять лет, а потом за него вдруг разгорится борьба. Но владельцы антиквариата разделяют подобные предубеждения, и это мешает собирать на торги хорошие вещи. Я сам столкнулся с данной проблемой, когда недавно начал устраиваить аукционы. Галеристу получить вещь гораздо проще. Еще один плюс: при галерейной продаже покупателя никто не торопит. Он может думать день, месяц или год. Клиентам, которых я хорошо знаю, я могу даже дать работы «на примерку», чтобы они могли увидеть, как произведение искусства смотрится у них дома. Мы даем покупателям возможность взять мебель на неделю и с комфортом принять решение: нравится — не нравится, прижилось — не прижилось. Интересно, что частные продавцы произведений искусства порой запрашивают более высокие цены, чем галереи. Люди, которые хотят продать работу, давно хранящуюся у них дома, заходят в интернет, находят там цены на произведения «своего» художника, берут максимальную цифру и еще добавляют 10–20%, считая, что их вещь исключительного качества и с ней у них связано много воспоминаний. В галереях ценообразование более адекватное, цена ближе к рыночной.
Михаил Молочников, художник (Россия–Германия)
Покупать работы не через галерею, а прямо у художника многих российских коллекционеров вынуждает сама жизнь. Дело в том, что галерей у нас в принципе мало. В Берлине с его четырьмя миллионами жителей работают 200 галерей современного искусства, в 12-миллионной Москве их гораздо меньше. И ассортимент у них довольно узкий, в основном это концептуальное искусство, зачастую, увы, плохо сделанное. В итоге складывается парадоксальная ситуация: серьезные коллекционеры, которые хотят купить качественные, хорошо сделанные произведения искусства, не могут их найти, а художники, которые могли бы им такие работы предоставить, являются аутсайдерами, их никто не знает и не выставляет. Но даже те художники, которые представлены в галереях, не возлагают на них особых надежд. Наши галеристы продают мало и медленно, поскольку не особенно заинтересованы в том, чтобы реализовать работы современного художника: как правило, они зарабатывают на чем-то еще, например параллельно торгуют антиквариатом. Я не знаю в России ни одного художника, который жил бы только за счет галерейных продаж. Поэтому, хотя в Берлине и в Вене мои работы продаются в галереях, с московскими галеристами я не сотрудничаю, кроме одного — Константина Щукина, но он продает в основном на Запад. Сейчас одним из самых эффективных «мест встречи» коллекционеров с художниками неожиданно стали социальные сети: многие покупатели, в том числе и из других городов, «выходят» на меня через Facebook (запрещенная в России экстремистская организация). Так я недавно познакомился с одной клиенткой из Красноярска и в свою очередь познакомил ее с московскими коллекционерами. Думаю, у них нашлось о чем поговорить. Я люблю ездить с коллекционерами к художникам, которые мне нравятся, знакомить их друг с другом. Например, у меня есть знакомый художник Петр Перевезенцев, я считаю, он незаслуженно находится на периферии отечественного арт-бизнеса. Недавно я привез к нему одну свою клиентку, она купила у него пару работ. Как правило, цена при этом оказывается ниже. Еще одна важная причина покупать искусство без посредников: коллекционер знакомится с художником лично, может пообщаться с ним и, главное, увидеть его творчество в динамике. Галерея, как правило, продает лишь несколько работ одного автора, какой-то определенный пласт его творчества. А приходя в мастерскую, вы видите произведения разных периодов — от самого раннего до нынешнего. Выбор большой, вы можете взять то, что вам больше нравится: работы разного формата, выполненные в разных техниках, это могут быть живопись, графика, объекты. Кстати, непосредственное знакомство с клиентом нужно и художнику: мне, как автору, важно знать, у кого находятся мои работы.
Материал подготовила Екатерина Вагнер