ELLE DECORATION: С чего началось увлечение дизайном?
КРИСТИНА КРАСНЯНСКАЯ: В какой-то момент, посещая дома наших коллекционеров, я поняла, что у нас нет представления о коллекционном дизайне, эта ниша совершенно свободна. Предметом коллекционирования долгое время оставался лишь русский ампир. В 2011 году мы сделали первую выставку «Диалектика интерьера» в сотрудничестве с известными парижскими галереями Дидье Аарона (Didier Aaron) и Ива Гасту (Yves Gastou).
В чем состояла концепция выставки?
Соединить антикварную мебель музейного уровня с лучшими образцами дизайна XX–XXI века. Мы привезли предметы культовых дизайнеров: Карло Коломбо (Carlo Colombo), Мориса Кальки, Маартена Бааса (Mаarten Baas), объекты Филиппа Икили (Philippe Hiquily), Этторе Соттсасса (Ettore Sottsass) — кажется, у нас было все, кроме Захи Хадид (Zaha Hadid). Это была ретроспектива того, что коллекционируют в Европе и Америке. Выставка не была коммерчески успешной — наша публика тогда была к этому не готова.
Тебя это не остановило?
Наоборот, появился азарт. Когда основатель Design Miami Крейг Роббинс проводил для меня экскурсию по ярмарке, я неожиданно для самой себя предложила ему выставить советский дизайн. И он согласился. Это была авантюра. Организаторы ждали от нас мебель русского авангарда и конструктивизма. Но ведь почти ничего не сохранилось! Я приняла решение показать преемственность идей авангарда и Баухауса в нашем дизайне 1960-х годов. Мы назвали выставку «От Авангарда к Пост-Авангарду».
Я очень благодарна за помощь покойному профессору МХГПА им. С.Г. Строганова Юрию Васильевичу Случевскому. Он был одним из первых дизайнеров 1960-х, реализующих новую эстетическую концепцию — советский модернизм. Он помог найти редчайшие вещи у наследников авторов: мы собрали выставочные образцы 1960-х годов, а отправной точкой стал стул Б. Иофана 1929 года. Плюс авангардный фарфор 1920-х. Эффект был колоссальным. О нас написали Guardian, New York Times, в Россию приехали из Wallpaper готовить статью. После этого мы начали показывать советский дизайн в России.
«Я предложила выставить на Design Miami советский дизайн. Это была авантюра!»
Что удалось найти?
Авангардных предметов мебели не осталось, хотя все художники этого периода пробовали себя в предметной среде. Интересно, что на Западе промышленность выполняла заказы дизайнера, а у нас после революции художники формировали новую эстетическую концепцию для промышленности. Я часто сталкивалась с тем, что западные коллекционеры хотят узнать больше об истории советского дизайна — так появилась идея книги «Soviet Design. From Constructivism to Modernism 1920–1980», которую мы реализовали с моим соавтором Александром Семеновым. Саша — специалист по советской мебели, мы с ним мыслим в одном ключе. Получилась серьезная книга с фокусом на мебель и большую архитектуру. Подобной литературы сегодня очень не хватает. Последнее, что было выпущено на эту тему, — книга Хан-Магомедова «Пионеры советского дизайна» 1995 года. Благодаря издательскому дому Sheidegger & Spiess «Soviet Design from Constructivism to modernism 1920-1980» продается по всему миру и есть на полках лучших западных библиотек.
Тебя не смущает, что советский дизайн был безымянным? И что он может считаться вторичным?
Оказалось, что эта история вовсе не безымянная, в конце книги мы специально сделали главу, посвященную «дизайну в лицах». До 1960-х известные архитекторы создавали в том числе мебель и светильники. А коллективная история началась позже, но, подняв архивы, мы нашли основных авторов.
Западные галеристы четко отличают нашу мебель от того, что в это же время рождалось в Европе и Америке, многие наши вещи не имеют аналогов. Что касается влияния, то мало кто знает, что в конце 1920-х — начале 1930-х в СССР работали американские инженеры и технологи, которые помогли воплотить в жизнь идею индустриализации. А так называемое «советское ар-деко» и сталинские высотки появились под влиянием американских небоскребов. Тип американского ар-деко, базирующийся на теме скорости и технического прогресса, интересным образом проявился в советской архитектуре и стилеобразовании.
«Мы с дизайнерами и производителями вместе учились делать хорошие предметы»
Один из ярких примеров советского ар-деко — мебель, выполненная Архитектурной мастерской Моссовета №12. С 1933-го была создана масса проектов в этом стиле: станция «Охотный ряд», интерьеры комбината «Правда» и многое другое. Мастерская была закрыта в 1935 году, просуществовав всего два года.
Кстати, с чего началась личная коллекция?
На волне общего интереса к собирательству мы с родителями сначала покупали классическое искусство, затем ХХ век, а я параллельно увлеклась современным. Международная арт-галерея «Эритаж» начала свой путь двенадцать лет назад с художников русской эмиграции. Это интересный сегмент: они известны на Западе, и большинство из них сумело попасть в международный контекст, но это русская школа, наш культурный код. В прошлом году я привезла на Cosmoscow современных китайских дизайнеров. Был огромный успех. В этом году планируем полноценную выставку в галерее. Уже три года мы развиваем тему русского коллекционного дизайна. Выставка «Предметный диалог» (работает до конца сентября) стала первым прорывом — и по составу участников, и по качеству предметов, которые были сделаны в России. Что наполняет особой гордостью!
Наши дизайнеры готовы к тому, чтобы работать в направлении коллекционного дизайна?
В целом не очень, даже Дмитрий Логинов не раз говорил, что не понимает тему «коллекционный дизайн». Но сегодня с нами уже работает 25 дизайнеров, которые создают прекрасные вещи. Среди них такие известные, как Екатерина Елизарова, Дмитрий Логинов, One plus Eleven studio, Анатолий Журавлев, а также новые — Тарас Желтышев, Григорий Масленников. Внимания заслуживают и керамисты: Людмила Крутикова, Наталья Хлебцевич, Дарья Кротова. Моя мечта — вывести русский коллекционный дизайн на международный уровень.
Но ведь многие российские дизайнеры не умеют создавать массовые предметы. Есть много красивых эскизов, визуализаций, но большинство из них неосуществимы, этого я не понимала, пока не столкнулась с производством. Мы с дизайнерами и производителями вместе учились делать хорошие предметы. В сочетании идеи художника, работы куратора, производства и состоит уникальность этого проекта.
Новое время — новые вызовы?
Пандемия ужасна, но она нас повернула из «out» в «in», заставила и в философском плане, и в плане работы посмотреть «внутрь» и опираться на те ресурсы, которые есть дома. Мы готовим онлайн-платформу, посвященную российскому дизайну: от дизайн-студий, больших и малых производств, ремесленных мастерских до коллекционного дизайна. Это поможет всем, кто хочет узнать, что делается на этом поле в России.
Кстати, сейчас я по-новому смотрю на свой интерьер. Моя московская квартира — словно галерея, где все слишком правильно, наверное. Недавно я сняла дом под Москвой. Он построен в начале 2000-х, и это такой пример стиля хай-тек, который сегодня уже сам по себе выглядит винтажно и легко трансформируется в 1970-е. Я привезла туда культовые диваны Марио Беллини (Mario Bellini) и тотемы Этторе Соттсасса, объекты, искусство. И вот уже это история не про интерьер, а про жизнь с любимыми объектами. www.heritage-gallery.ru
