В этом году Архитектурную биеннале курирует ливанско-американский архитектор Хашим Саркис (Hashim Sarkis), возглавляющий факультет архитектуры Массачусетского технологического института в Бостоне. За день до открытия экспозиции он выступил перед журналистами с горячим заявлением о том, что мир больше не может ждать, пока «политики предложат путь к лучшему будущему». А поскольку политика «продолжает разделять и изолировать», то сами люди, численность которых на планете скоро достигнет 10 миллиардов человек, должны заняться поиском альтернативных способов совместной жизни, в чем им должна помочь архитектура.
Саркис считает, что существующие сегодня архитектурные планировки безнадежно устарели. Их идеи берут свои корни из первой половины XX века, со времен, когда функции построек четко делились на «частные» и «публичные», когда имелось строгое разделение между домом и работой, когда индустриальным предприятиям выделялись территории за пределами городов и когда сельского хозяйство развивалось вдали от метрополий.
Сегодня перед архитекторами стоят другие задачи. На первый план выходят такие аспекты, как изменение климата, устойчивость, социальная бездеятельность, массовая миграция, политическая поляризация. «Пандемия, возможно, скоро закончится, но если архитекторы не обратятся к насущным проблемам современности, у человечества не будет возможности двигаться дальше», — говорит архитектор.
Куратор разделил Биеннале на пять разделов, которые фокусируются на таких идеях, как границы человеческого тела, национальные и планетарные формы сосуществования, в том числе и здоровое сосуществование человека с природой.
Многие из авторов продемонстрировали оригинальный, хоть и не слишком оптимистичный подход к видению будущего. Тим Парсонс (Tim Parsons) и Джессика Чарльзуорт (Jessica Charlesworth), британцы, живущие в Чикаго, представили так называемый «Каталог Пост-человека». Этот проект — блестящая сатира на зарождающийся быт, в котором умные браслеты и телефоны измеряют эффективность сна и подсчитывают шаги, тем самым загоняя людей в ловушку самооптимизации.
В огромном «шкафу ужасов» представлены собирательные аксессуары быта будущих офисных работников, которые вынуждены выживать и оставаться конкурентоспособными. Например, импровизированная кофеварка, которую используют для приема утренней дозы ЛСД. Для будущих поколений она станет необходимой поддержкой во время напряженных рабочих будней, как и костюм с непрерывной инъекцией смеси питательных веществ прямо в вену.
На вопрос «Как будут выглядеть новые формы сосуществования?» размышляет молодая группа архитекторов под руководством Николя Лесне (Nicolas Laisné). Их проект One Open Tower в Арсенале изображает высотку с просторными террасами и висячими садами, которые призваны заменить фасады современных жилых застроек.
Посетителя, который входит в Центральный павильон Джардини, встречает оглушительный гром, доносящийся из одной комнаты. Это звук трескающегося льда в Антарктике. Джулия Фоскари (Giulia Foscari) собрала двести экспертов, в том числе климатологов, юристов и химиков, для своего проекта под названием Unless, посвященного спасению 26 квадриллионов тонн льда. Она призывает современников не забывать, что последствия надвигающейся экологической катастрофы, сделают все усилия архитекторов и градостроителей бесполезными.
Именно в этом павильоне сосредоточена большая часть проектов, посвященных теме окружающей среды и представляющих модели экологического апокалипсиса. Прогнозы на будущее у архитекторов и художников самые разные. Так, студия Design Earth с работой «Планета после геоинженерии», похоже, желает примирить нас с неизбежной катастрофой, демонстрируя в рисунках и анимации, как планету опутывает «серный шторм» или «пыльное облако». Австралийский ландшафтный архитектор Ричард Веллер (Richard Weller) склонен к поиску позитивных решений. Он предлагает создать глобальный парк.
Интересные мысли на тему миграции представляет палестино-итальянская группа DAAR. Их проект — провокационный фильм о попытке признать лагерь беженцев Dheisheh объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Это поселение, расположенное к югу от Вифлеема, было основано в 1949 году для 3000 человек. Сегодня в нем проживает около 15000. Архитекторы задаются вопросами о том, кто имеет право номинировать объекты или как оценить наследие культуры в изгнании.
В национальных павильонах ведутся дискуссии об устойчивости и экологичности архитектуры. Иногда складывается впечатление, что архитекторы желают вернуться к постройкам из дерева. Финны ностальгируют по своему некогда успешному проекту — типовому дому «Пуутало». Созданный в 1940 году для решения проблемы карельских беженцев он стал успешным экспортным товаром Финляндии, который та отправила в 30 стран мира — от Израиля до бывшего СССР. Некоторые из них до сих пор стоят на тех же самых местах, а для выставки зафиксированы на фотографиях.
Американский павильон скрыт за полупрозрачной деревянной конструкцией, которая напоминает узкий дом или слишком монументальный вход в него. Большинство домов на одну семью в Америке все еще продолжают строиться подобным образом, только их стали чаще облицовывать синтетическими материалами, имитирующими дерево. Фотографии гигантских внедорожников, припаркованных перед зданиями, намекают на то, что сам по себе выбор материала не спасет мир и что проблемы нашего сосуществования лежат значительно глубже, в частности в политике.
Проще всего высказались на тему устойчивости японцы. Они отправили в Венецию обычный деревянный дом, даже не потрудившись его собрать. Вместо этого отдельные части постройки разложили вокруг павильона в форме, напоминающей склад в стиле ваби-саби и украшенный историческими фотографиями дома и быта.
Особым событием нынешней Биеннале стало обновление российского павильона. Историческое здание по проекту Щусева, построенное в Джардини еще в 1914 году, было за последние два года реконструировано русско-японским бюро KASA при участии MAP Studio, TTE и бюро 2050+, принадлежащеего куратору павильона Ипполито Лапарелли (Ippolito Pestellini Laparelli).
В ходе реконструкции открыли замурованные окна и двери первого этажа, выходящие на лагуну, как изначально и задумал Щусев. В нижней стене северного зала сделали новый вход в виде трех арок. В верхнем ярусе стены стали белыми, в нижнем ярусе их очистили до кирпича. Были раскрыты все проемы, благодаря чему пространство стало доступными для публики, в том числе с ограниченной мобильностью. Фасады вновь выкрасили в зеленый цвет, пол стал паркетным, как это и было при Щусеве. Такой пример, возможно, подтолкнет и другие страны к обновлению своих выставочных пространств.
В целом, нынешний выпуск Архитектурной биеннале не предлагает быстрых решений на насущные проблемы. Вместо этого посетителям показывают абстрактный взгляд на будущую жизнь людей в искусственно созданном ими пространстве. Гостям демонстрируют проекты, в которых конец света и глобальный кризис служат источником вдохновения. В проектах много метафор вроде ароматических камней в стеклянной витрине, напоминающих вымершие цветы, или капающей с потолка воды, навевающей мысли о глобальном потеплении.
Важным аспектом этой экспозиции, несомненно, является ее подчеркнутая политичность. По словам куратора, архитекторы могут помочь людям получить доступ к общим благам, наладить «мосты» коммуникации, преодолеть социальную изоляцию. Как это сделать? Просто создать пространство, в котором постройки объединят людей и помогут им увидеть мир с лучшей перспективой.
