5 архитектурных утопий Москвы, о которых вы не знали

Лидия Комарова. Здание Коминтерна, 1929

Лидия Комарова — выпускница архитектурного факультета ВХУТЕМАСа, который первый нарком просвещения Анатолий Луначарский называл «венцом всего этого художественного учреждения». В 1929 году, за год до закрытия мастерских, она представила дипломный проект здания Коммунистического интернационала, которое должно было появиться на месте храма Христа Спасителя. В 1929 году композицию из простых геометрических тел, придуманную Комаровой, восприняли с восторгом — проект опубликовали в нескольких отечественных и зарубежных профильных изданиях. Возможно, один экземпляр попал в руки американского архитектора Фрэнка Ллойда Райта, чей Музей Гуггенхайма в Нью-Йорке уж очень напоминает округлое остекленное здание Комаровой.

Проект Всемирной выставки 1967 года. Ленгорстройпроект, 1961

В 1961 году многие архитекторы думали об одном — Всемирной выставке, которая должна была пройти в Москве в 1967 году. Под павильоны планировалось отдать 520 гектаров в районе Теплого Стана. Вдохновением для многих проектов стал девиз девиз выставки «Прогресс и мир», а монорельсовая дорога — одним из самых популярных вариантов организации пространства. В 1960-е монорельс рассматривался как новый вид городского общественного транспорта, а всемирная выставка была идеальной площадкой для того, чтобы продемонстрировать миру прогрессивность советской столицы. Так что неудивительно, что целый ряд конкурсных проектов предлагал связать выставочные павильоны с помощью монорельсовой подвесной дороги. Один такой проект разработали архитекторы Ленгорстройпроекта — получилось очень футуристично.

Александр Власов. Дворец Советов на Ленинских горах, 1957–1958

О Дворце Советов — главной утопии сталинской Москвы — многие наверняка слышали. Конкурс на проектирование этого грандиозного сооружения проводился в несколько этапов. В первом конкурсе в 1930-х годах победил проект Иофана, Щуко и Гельфрейха — ступенчатая 415-метровая башня, функциональное значение которой было вторичным по отношению к символическому.

Дворец Советов на Воробьевых горах, придуманный архитектором Александром Власовым в середине 1950-х годов, был абсолютно другим. Он символизировал главные идеи оттепели — легкость, простоту и открытость. Это был прямоугольный объем высотой всего 30 метров, под крышей которого находились три зала. Стены и потолок здания предполагалось сделать стеклянными, таким образом все пространство превращалось в гигантский атриум.

Д.Н. Чечулин и К.К. Орлов. Государственный академический кинотеатр, 1936

Вход на станции метро «Площадь революции» и «Театральная» не просто так такой неказистый — дело в том, что в 1930-е годы он должен был быть встроен в грандиозное здание Государственного академического театра. Архитекторы Д.Н. Чечулин и К.К. Орлов в своем проекте предлагали объединить разностильные сооружения на Театральной площади — Большой и Малый театры, гостиницы «Метрополь» и «Москва» — с помощью цельного объема кинотеатра, не уступающего своими размерами Большому театру. Предполагалось, что зрительный зал кинотеатра будет рассчитан минимум на четыре тысячи человек! Такой масштаб красноречиво намекал бы прохожим, что важнейшим из искусств в советском государстве является кино.

Проект «Новая Москва». Группа «Обледенение архитекторов», 2000

Если многие советские проекты стремились вверх, придумывая архитектурные доминанты столицы на разный лад, то проект группы «Обледенение архитекторов» родом из нулевых устремился в противоположном направлении: развитие города не вверх, а «надстройку» вниз. Архитекторы так описывали свой замысел: «вырыть гигантскую яму, размером со всю Москву, добраться до базальтовой плиты». При этом проект парадоксальным образом предполагал сохранить существующий  архитектурных облик столицы, ведь все строительные работы предполагалось развернуть под землей.