О Голиафе и пермском пацане: 7 самых интересных спектаклей молодых режиссеров в Москве

«Чувственные механизмы» Екатерины Августеняк

Междисциплинарный перформанс основан на тройном байопике о выдающихся художницах русского авангарда начала XX века — Ольги Розановой, Варвары Степановой и Александры Экстер. Эти женщины перевернули культурный контекст своего времени, внося смелые новшества в живопись и другие виды искусства. По жанру спектакль совместит черты эскиза, скетча и читки, так что граница между сценой и залом станет условной. Зрители шаг за шагом погрузятся в истории жизни и творческого становления трех индивидуальностей благодаря их дневниковым записям, письмам, документальным свидетельствам и художественным произведениям, которые драматург (самые известные ее пьесы — Lorem Ipsum, «Опус ДНК» и др.) и режиссер Екатерина Августеняк собирает в единый портрет эпохи.

Ольга Розанова прославилась своими смелыми инновациями в живописи и ярким использованием цветов, ставя под сомнение традиционные формы и экспериментируя с пространством. Варвара Степанова создала авангардный советский текстиль, объединив смелые футуристические идеи с практическими аспектами дизайна, отражая дух времени и стремление к новым горизонтам в искусстве. Александра Экстер радикально изменила сценографию с помощью объемных декораций, вдохновленных конструктивистскими макетами. Ведущие актрисы театра и кино — Ольга Воронина, Анна Добранская, Ясмина Омерович — создадут на глазах у зрителей образы трех художниц, которые опередили свое время смелым самовыражением.

«Человек среднестатистический» Дмитрия Мулькова

Театр решил, что поскольку путь начинающего режиссера к профессиональной сцене сложен и долог, то можно сократить привычный маршрут по камерным сценам и дать начинающему режиссеру рискнуть и сразу дать выйти на большую сцену. Так появился «Проект [1,5]», названный, видимо, по принципу «ни два, ни полтора». Премьерой нынешнего сезона в его рамках стал «Человек среднестатистический» режиссера Дмитрия Мулькова, который увлекается документальным театром и учился у Анатолия Праудина в РГИСИ.

Это беспрецедентный опыт хотя бы только потому, что постановка основана не на пьесе и не на романе. В ее основе вещь математическая. Статистика позволяет создать собирательный образ общества. Статистика показывает картину жизни страны и упорядочивает социальные нормы. Кажется, что статистика может ответить на любой вопрос о стране и ее жителях: возраст, профессия, условия жизни, семейное положение, доход, планы на отпуск, домашние животные, страхи и даже сны. Из процентов, графиков и рейтингов создается образ среднестатистического человека. Но где тогда реальный человек, где его свобода во всех этих рамках?

В спектакле воссоздан один день из жизни обычной семьи. Детально показан типичный быт и малопривлекательные условия жизни. Однако, каждый день люди принимают важные небытовые решения, и что-то на них влияет. Вопрос счастья, как ни парадоксально, тоже поддаётся статистике, но все ли укладывается в понятие нормы? Несмотря на кажущуюся безэмоциональность темы, на сцене эмоции возникают благодаря иронической точки зрения режиссера: одним из главных действующих лиц этой истории становится домашний кот, обитающий в среднестатистической квартире.

«Песнь любви. Песнь скорби» Полины Кардымон

Спектакль Полины Кардымон, лауреата «Золотой маски» в номинации «Эксперимент» и режиссера ищущего всегда новые жанры, не вписывается в привычные театральные рамки. Его жанр можно определить как «недрама». «Песнь любви. Песнь скорби» — это философское исследование, которое каждый зритель воспринимает по-своему.

В постановке встречаются два великих библейских текста — «Книги проповедника» («Екклесиаст») и «Песни песней» — которые были созданы в далеком прошлом, но до сих пор говорят нам о вечных ценностях. В спектакле минималистичные, но впечатляющие сценографические элементы — огромный шар землистого цвета появляется из темноты сцены и останавливается у прозрачной границы игрового пространства в форме креста. Может быть, это тот самый камень, который Сизиф вечно вкатывает на гору на протяжении всей своей жизни?

Вербальной точкой отсчета становятся космические вопросы, которыми задается Первый человек (Григорий Каганович), словно обычный прохожий сегодняшней улицы. Вторая часть спектакля вся основана на пластике. И если в «Экклезиасте», самой безысходной книге человечества, утверждается, что зло на земле не исчезнет, то воспевающая гармонию мира и красоту человеческого тела «Песнь песней» все-таки доказывает, что всегда есть место для любви.

«Вишневый сад» Егора Ковалева

В русской литературе есть произведения, которые можно назвать культовыми, одно из таких «Вишневый сад». Персонажи спектакля не могут услышать друг друга, кругом же старые доски, по которым опасно ходить. Раз в десятилетие на русской сцене появляется новая постановка «Вишневого сада», и в каждом поколении — своя Раневская. Ее прошлое будет продано с аукциона. Что такое «вишневый сад»? Как сегодня звучат смыслы этой истории?

Сад, где цветут вишни, выглядит неопрятно и грубо — это простая деревянная платформа, которая станет помостом для трагического балагана. Первым на нее ступает Лопахин, и последним покидает ее, разбирая «скелет» сада, когда имение уходит с молотка. Исходным событием становится сюжетная рамка пьесы: Раневская возвращается из Парижа, и все ее короткое пребывание в России она мысленно проводит там, откуда с нетерпением ждет писем и куда стремится вернуться. В России темно, дымно, неприятно. Все сидят на чемоданах — в финале будет «говорящая» мизансцена. Так сегодня люди возвращаются, чтобы продать дом, квартиру, последнюю связь с прошлым, и уехать навсегда.

Постановка Егора Ковалева, выпускника единственного московского курса Юрия Бутусова в ГИТИСе, была дипломной работой режиссера с его однокурсниками, и стала одной из самых успешных с курса, так как живет на разных сценах Москвы уже второй сезон, благодаря неослабевающему зрительскому интересу. В главной роли легкомысленной помещицы Раневской — Евгения Леонова, молодая амбициозная актриса, принятая теперь в труппу Театра Пушкина.

«Голиаф» Саши Золотовицкого

С детства всем знакома библейская история о Давиде и Голиафе. Молодой воин, вооруженный пращой, метким броском поразил гиганта Голиафа. В театре «Шалом» история перевернута: взгляд режиссера Саши Золотовицкого, спектакли которого всегда обращены к пристальному исследованию человека, сосредоточен не на доблестном воине Давиде, а на том самом великане Голиафе (его подробно и по большей части молчаливо играет Иван Орлов), который оказывается не грозным великаном, а обычным человеком.

Но внутри этого, казалось бы, совсем не примечательного героя (зрителя он даже поражает своей мягкотелостью и бесхарактерностью) вдруг появляется очень твердое решение. В ответ на то, что из него против желания хотят сделать устрашающее чудовище и агрессора. Он же, одетый в теплый, пушистый кардиган, с зеленым цветком в домашнем горшке в одной руке и гладким прибрежным камешком в другой, хотел бы только смотреть на рыбку в своем аквариуме, словом, спокойно жить свою жизнь. Но от него вечно чего-то хотят, то приставят к нему нелепого парнишку-оруженосца (Александра Ахметзянова) и оденут в латы, то начнут указывать, как и на кого нападать (очень забавный образ военачальника-самодура получился у Сергея Шадрина).

«Филистимляне стали на одной горе, израильтяне вышли против них и стали на другой горе; между ними была долина» — такие предлагаемые обстоятельства берет режиссер для этой предельно лаконичной истории. Неспешное и медитативное действие с ламповым юмором заканчивается трагически. И эта трагедия звучит с библейской глубиной и злободневной актуальностью.

«Добыть Тарковского» Дениса Парамонова

Режиссер Денис Парамонов (выпускник Мастерской Олега Кудряшова в ГИТИСе и артист МХТ им. Чехова) нашел портрет своего современника в книге «Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы» Павла Селукова. Молодой писатель пишет бойко, его проза похожа и на Веничку Ерофеева, и на Бориса Рыжего одновременно. Место действия его «незамысловатых» сюжетов — Пролетарка, самый отдаленный и депрессивный район Перми, на границе города и суровой северной природы Прикамья.

Режиссер сумел очень точно и максимально «невесомо» перенести острый и щемящий романтический стиль рассказов на театральную сцену, увидев в этом как будто нелитературном (настолько «списан» из жизни) тексте возможности для фантазии и игры. Эскиз спектакля был представлен на Лаборатории экспериментального театра «АРТХАБ» в МХТ им. Чехова по теме «В поисках комедии» и доработан режиссером до полноценной постановки.

Вместе со своими свертниками, актерами Художественного театра Кузьмой Котрелевым, Дмитрием Суминым, Марией Сокольской, Владиславой Сухоруковой, Антоном Лобаном и Александром Поршиным, режиссер словно возвращается в провинциальную юность, которая у детей 1990-х была словно одна на всех, с дефицитом жвачки и в растянутой спортивке. Герои встречаются в своеобразном зале ожидания — среди откидных деревянных кресел, какие раньше стояли в каждом районном ДК — все то ли собираются в кинотеатре, то ли приходят на вокзал. Тут влюбляются, ссорятся, находят друг друга и снова теряют.

«Маяковка + Бутусовцы. Итоги» (часть «Страсти-мордасти») Ивана Орлова

Иван Орлов — режиссер-дебютант, однако раньше его знали в Москве как перспективного артиста. Иван пошел в режиссуру, очевидно, стремясь не останавливаться на достигнутом. Сегодня он делает только первые карьерные шаги на постановочном поприще, но его работа, вошедшая в спектакль- альманах Театра Маяковского, поражает оформленностью собственного стиля. И значимым качеством режиссера — создавать убедительный художественный мир на сцене.

Премьера «Маяковка + Бутусовцы. Итоги» объединяет три работы по отечественным рассказам XX века. Орлов инсценировал рассказ Максима Горького «Страсти-мордасти», его часть идет в финале и буквально приковывает внимание зрителя. Поставив огромную декорацию из разрисованной всевозможными «пещерными» граффити коробки, режиссер поселил туда обитателей социального дна. Получился эдакий парафраз ночлежки из горьковского «На дне» — только женская его версия.

Рассказ Горького является классикой его раннего периода прозы о «свинцовых мерзостях жизни». Это трагическое повествование о людях, теряющих человеческих облик в силу обстоятельств убогой жизни, но цепляющихся изо всех сил за надежду на спасение. Таким «утешеньицем» для героини Ольги Ергиной, околоточной опустившейся бабы, является ее сын (эту травестийную роль играет Наталья Палагушкина). Маленький мальчик-инвалид, у которого не ходят ноги, но воспаряет разум и рвется наружу душа, его собеседники по жизни — насекомые из тайника, которые населяют сцену в причудливых, фантазийных формах. Большая заслуга режиссера, что он совершенно неожиданно раскрыл каждого артиста в этом маленьком, но невероятно наполненном отрывке.