Куда поехать на выходных: арт-джентрификация в селе Менчаково под Суздалем

Архитектура как продолжение ландшафта

Село Менчаково всегда было благополучным и живым. Старые дома, яблоневые сады, церковь XVIII века и поля, уходящие к реке Ирмес, создают цельный и спокойный пейзаж. Именно это ощущение внутренней цельности и стало отправной точкой для Владимира Инякина, основателя проекта. «Мне было важно сохранить ощущение масштаба и покоя, которое уже было в этом месте, — рассказывает Владимир. — Все, что здесь строится, должно быть не громче, чем сама природа».

Сегодня на территории Менчакова четыре гостевых дома, каждый из которых задуман как самостоятельный архитектурный объект. Самый известный — дом «Липа» архитектора Петра Сафиуллина (Yaratam). Построенный на основе избы начала XX века, он сочетает сохранённый сруб, старые печи и стеклянные архитектурные объемы, объединяющие дом с ландшафтом. Внутреннее пространство выстроено на контрасте текстур: дерево, бетон и стекло. Дом вошел в шорт-лист премии ARCHIWOOD-2025 и получил множество положительных отзывов в архитектурном сообществе.

Не менее выразителен проект «Дом падающих листьев» японского архитектора Такеши Кобаяси — компактная баня-гостевой дом. Пространство построено на принципе легкости: открытые проёмы, деревянная структура, минимум деталей и единение с природой, которое обеспечивает панорамное окно в пол с выходом на террасу.

В других домах — «Полынь» и «Дом садовника» архитектура более камерная. Эти постройки Владимир Инякин развивал уже самостоятельно, опираясь на готовые планы, но наполняя их предметами, найденными им самим: светом, винтажными объектами и современным российским дизайном. Здесь нет общей стилистики, но есть чувство ритма, соразмерности и вкуса. Дома наполнены предметами интерьера от дизайнеров со всего мира — итальянцев Seletti, голландцев Polspotten, петербуржцев eburet, создающих мебель из переработанного пластика.

Большая часть коллекции современного искусства, представленной в домах, — личная коллекция самого Владимира Инякина, которую он формировал на протяжении многих лет. Он часто посещает выставки, галереи и арт-ярмарки, покупая работы художников, с которыми ему близка интонация и пластика. «Я не коллекционер в классическом смысле, — говорит он. Мне интересно не собирать, а жить рядом с искусством».

Арт-резиденция

В 2024 году в Менчакове открылась арт-резиденция, куратором которой стала искусствовед Юлия Трофимова. Она строит программу по принципу site-specific — художники приезжают, исследуют место и создают работы, которые остаются здесь.

Менчаково стало своеобразной лабораторией для авторов, работающих с материалом, пространством и памятью. За два года здесь сформировалась коллекция, в которой каждая работа не просто экспонат, а продолжение ландшафта.

Одним из ключевых объектов стал «Храм чернорабочих» архитектора Сергея Колчина (Le Atelier). Металлический каркас в форме дома, собранный из профилей ГКЛ, впервые был показан на фестивале «Зодчество», а затем перевезён в Менчаково. Колчин посвятил этот объект тем, кто физически строит, создает архитектуру, но остаётся за кадром. Размещённый в поле у въезда в село, «Храм» стал своеобразной точкой отсчёта — структурой, которая обозначает границу между обыденным и смысловым.

Не менее заметна «Люстра» художницы Саши Нестеркиной, созданная во время резиденции 2024 года. Она собрала её из хрусталя и веток, найденных у дома «Полынь». Работа отсылает к советской символике хрустальной люстры как признака достатка, но в Менчакове этот символ переосмыслен: предмет роскоши оказался подвешен между деревьями, лишен функциональности и стал объектом созерцания.

Константин Ужве представил инсталляцию Playground — композицию из найденных предметов и фрагментов вывесок, собранных на месте бывшего пионерлагеря. Его работа не о ностальгии, а о памяти материалов. Ужве также создал объект «Дом № 40», где оконные проёмы забиты окрашенными щитами — «светом, который виден изнутри».

Среди других участников — Антон Сидько с текстильным триптихом «Границы неба», где батик превращён в пейзаж, и Екатерина Шафир с серией скульптур «Идолы» — технологичных фигур, говорящих о новой религии наблюдения и алгоритмов.

Одним из самых заметных произведений последних резиденций стал «Ванька-встанька» — иммерсивный объект художника Galolbo, установленный рядом с мастерской. За внешней лёгкостью арт-объекта точная инженерная логика, а за игрой — философская идея: устойчивость не задана, она возможна только через взаимодействие.

Все эти работы можно увидеть, гуляя по территории. Они не экспонируются, а «живут» в пространстве — зарастают травой, вступают в диалог с погодой. Менчаково в этом смысле ближе к европейским примерам вроде швейцарского Art Safiental или норвежского Kistefos Museum, но без дистанции между искусством и бытом.

Среда как высказывание

Бывший сельский магазин в Менчакове сегодня выполняет роль, которую трудно переоценить: он стал полноценной мастерской, не декорацией и не «творческим павильоном», а настоящим рабочим пространством, где художники проводят большую часть времени во время резиденции. Центральное место занимает большая печь для обжига керамики, благодаря которой Менчаково постепенно становится одной из немногих резиденций, где можно полноценно работать с глиной.

Для архитектурного и художественного сообщества это пространство особенно ценно: оно сохраняет подлинность деревенской среды, но в то же время демонстрирует, как адаптированная инфраструктура может стать частью культурного процесса. Мастерская в Менчакове не «пристегнута» к резиденции, а является ее сердцем: местом, где искусство происходит буквально.

Взгляд вперед

Менчаково — это не просто серия архитектурных домов, а площадка для исследования взаимодействия искусства, среды и частной инициативы. Это проект без внешнего финансирования, развивающийся как независимая модель: от архитектурных решений до художественной программы всё создаётся на месте и в диалоге с территорией.

В ближайшие годы здесь планируется проведение ленд-арт-фестиваля, реализация новых архитектурных проектов и развитие резиденции. Но уже сейчас Менчаково воспринимается как пример того, как архитектура может не только обрамлять искусство, но и быть его частью.

Это не демонстрационная «русская деревня» и не дизайнерский ретрит. Менчаково — тот самый редкий случай, когда частное пространство становится лабораторией архитектурного мышления и живого искусства. Здесь архитектура не доминирует, а сопровождает, искусство не иллюстрирует, а дышит. И, возможно, именно в этом и заключается новая версия современного контекста — точная, тихая и подлинная.