Выставка «Успокоение» в Музее нонконформизма в Москве

В 1970-е годы, когда многие деятели культуры и искусства покидали страну, художники продолжали заниматься «неофициальным» творчеством, оставаясь на периферии советского искусства. В экспозиции собраны работы мастеров того времени, разные по подходам, стилю мышления и художественной рефлексии.

Вместе с тем в произведениях 1970-х годов Марлена Шпиндлера, Игоря Вулоха, Алексея Каменского, Владимира Андреенкова, Юрия Злотникова, Бориса Отарова, Валерия Юрлова, Анатолия Зверева и Владимира Яковлева чувствуется общее желание скрыться от не принимающей их реальности и найти свой путь к творческой самореализации.

Творчество Владимира Андреенкова 1970-х годов отличается уходом от «изобразительности», когда фигуративный объект обыгран ритмами и композиционными хитростями. В тот период внимание художника переключилось на выявление законов организации пространства. Вертикали и горизонтали выстраивались им различных комбинациях и цветовых соотношениях.

Алексей Каменский занимался в те годы созданием иллюстраций к сказкам для детей, как и многие другие, ради заработка. По словам художника, это плохо отражалось на его собственной работе, никем не оплачиваемой, но куда более важной для жизни. Каменский перестал ощущать состояние борьбы, необходимое ему как художнику. Сам художник называл этот период своей жизни «успокоением». Лишь позднее то чувство спокойствия, которое воцарилось в стране в те годы, было названо «застоем».

1970-е годы для Марлена Шпиндлера стали одновременно кульминацией его творческого пути и периодом жизненных испытаний. Оставшись без работы в Промграфике, откуда художник был уволен в конце шестидесятых, он посвятил себя творчеству. Именно в этот период мастер открыл для себя новый материал — грубую, крупнозернистую мешковину. Создание композиций на такой основе, подобно написанию фресок, требует больших физических усилий и огромной сосредоточенности.

Трещины и разрывы красочного слоя, которые появляются сразу же после его нанесения, включают в работу ощущение времени — живая, дышащая фактура живописного пласта, уподобленного естественным органическим поверхностям земли, кажется достигнутой в результате длительных тектонических процессов.

На те же годы пришелся период расцвета Игоря Вулоха. В то время он создавал работы в белых тонах, вдохновленные минимализмом. Начиная с этого «белого периода» художник ограничивал себя в выборе цветовой палитры и выстраивая композицию вокруг определенной плоскости.

Несмотря на отсутствие признания, Юрий Злотников не испытывал переживаний по поводу того, что он оказался на периферии художественной жизни. Период застоя дал ему возможность полностью окунуться в творчество. Так он его описывал: «Удивительная вещь: ничто не мешало работать. Говорят: „Вот, сталинская эпоха…“ Ничего подобного. В мою работу никто не вмешивался. Да, меня не выставляли, но никто не влезал в мое творчество. Я был предоставлен самому себе, культуре, ходил в библиотеку, смотрел, активно участвовал в творческих вечерах».

Борис Отаров пытался вывести образы за пределы плоскости в стремлении поведать миру нечто важное и при этом радостное. Он уже не думал о законах двухмерного изображения, делая поверхность трехмерной, поражая явной скульптурностью отдельных фрагментов. Кроме масла, темперы и пастели в ход шли смола, лак, камни, стекло, дерево, смальта, металл, керамика.

Валерий Юрлов в 1970-е годы развивал свою теорию «пара-форм», основанную на сопоставлении двух состояний одного объекта или образа — «до» и «после», целого и разрушенного, статичного и измененного.

Творчество Анатолия Зверева в 1970-е годы приобрело более мрачный оттенок. Лейтмотивом в его работах была тема одиночества и внутренней драмы. Его живопись оставалась экспрессивной и стремительной, но мазки становились резче, колористика темнее, композиции — более жесткими. В этот период Зверев создавал сильные портреты и автопортреты, где через искаженные формы и контрастные цвета выражал собственное состояние.

Еще более трагичным и пронзительным в то десятилетие стало творчество Владимира Яковлева. Здоровье художника стремительно ухудшалось, он почти потерял зрение, и это придало его живописи напряженность и чувство хрупкости мира. Работы этого периода производят впечатление одновременно наивных и предельно глубоких.