Каждый раздел выставки, организованной совместно с ГМИИ им. А. С. Пушкина в рамках фестиваля «Черешневый лес», наполнен визуальными перекличками: рядом с работами русских новаторов появляются картины французских фовистов на цветных клетках — метафора, заимствованная из художественной критики 1905 года, когда французский журналист Луи Воксель обозвал художников «дикарями». На выставке дерзкие эксперименты Анри Матисса, Отона Фриеза и Альбера Марке встречаются с поисками отечественных живописцев — Ильи Машкова, Наталии Гончаровой, Ольги Розановой и других.
Вместе с Музеем русского импрессионизма подготовили гид-обзор по выставке, где за работами русских художников раздается французское эхо, а за известными именами скрываются неожиданные смыслы. Приготовьтесь: будет ярко.
Клетка для диких
Эпиграфом к экспозиции становится полотно «Без названия» Жана-Мишеля Баския и Энди Уорхола (1984) из собрания Государственного Русского музея. Оно неслучайно открывает выставку: мощный живописный жест, эстетика уличного искусства и энергия граффити призваны ошеломить зрителя — так же, как более ста лет назад фовизм потряс публику Осеннего салона. Баския и Уорхол становятся своеобразными продолжателями «дикой» традиции: их искусство действует напрямую и без подготовки — не объясняет, а сразу говорит на языке чистой визуальной экспрессии. Это искусство встряски, которой начинает и которую продолжает вся экспозиция.
Дикий импрессионизм: яркие цвета и гротеск
Импрессионизм, появившийся во Франции как попытка запечатлеть мимолетное, к началу XX века стал для молодых русских художников обязательным этапом на пути к творческой свободе. Миновав увлечение живописью впечатлений Давид Бурлюк, Михаил Ларионов, Аристарх Лентулов и их соратники двинулись дальше: к экспрессии, фактуре, деформации.
Аристарх Лентулов. «Натурщик на пляже. Ялта». 1909. Частное собрание, Москва.
В их работах энергия цвета преобладает над изображением и «телесностью» предмета: визуальное впечатление превращается в самостоятельный художественный жест. Русских художников-авангардистов называли «дикими импрессионистами» именно за усиление, а подчас и утрирование, приемов и методов французских мастеров. Так, Давид Бурлюк и Михаил Ларионов экспериментирует с фактурой; а Аристарх Лентулов и Василий Каменский работают интенсивными цветами, лишая их привязки к натуре.
В клетке рядом с работами русских бунтарей-импрессионистов кураторы поместили «Купальщицу» (1906) Анри Мангена — одного из основателей фовизма. Его яркие, тщательно подобранные, удивительно гармоничные цвета и простые формы ярко демонстрируют: здесь начинается новый язык авангарда.
Анри Манген. «Купальщица». 1906. Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.
Дикий символизм: бунт смыслов и знаков
Символизм зародился во Франции во второй половине XIX века. Он противопоставлял объективной реальности мир сновидений, интуиции и внутреннего переживания. Для художников это направление стало возможностью выразить духовную устремленность, тоску по утраченному единству человека и мира, интерес к архаическим культурам и мифологическим сюжетам. Это увлечение стало переходной ступенью к примитивизму и авангарду.
В 1900-е годы молодые художники соединяют утонченное, поэтичное искусство Виктора Борисова-Мусатова и эмоционально заряженные образы Михаила Врубеля с идеями французского постимпрессионизма — работ Гогена, Ван Гога и Матисса. Так Павел Кузнецов, Николай Русаков, Мартирос Сарьян отходят от мягкой «туманной» манеры символизма и вводят в свои произведения, вдохновленные культурами народов Средней Азии, Египта и Японии, насыщенный цвет, упрощенную форму, декоративную плоскость. .
Анри Матисс. «Испанка с бубном». 1909. Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.
С ними ведет беседу полотно Отона Фриеза «Осенние работы» (1907). Художник, начинавший как импрессионист, после знакомства с творчеством Матисса создает работы в фовистском ключе. Декоративная трактовка пейзажа, плотная цветовая гамма и упрощенные формы роднят его с картинами русских художников. При этом художник стремился не к стилизации, а к трансформации символистского метода, которая и придала русскому символизму ярко выраженное «дикое» звучание.
Отон Фриез. «Осенние работы». 1907. Государственный Эрмитаж.
Примитивизм: бунт формы
На рубеже XIX–XX веков народное, наивное, архаическое искусство стало важнейшим источником вдохновения для художников, стремившихся преодолеть кризис академической живописи. Если фовисты обращались к культуре Африки, Азии и Океании, то русские живописцы нашли опору в собственной традиции: в лубке, иконописи, вывеске, росписи подносов. Примитивизм в России стал важным средством выстраивания национального художественного языка.
Михаил Ларионов и его супруга Наталия Гончарова, Илья Машков и Петр Кончаловский сформировали новое направление — неопримитивизм, в котором декоративность, яркий колорит, упрощенные и нарочито грубые формы стали ведущими выразительными приемами. Однако Ларионов стремился утвердить национальную линию, призывая учиться у прошлого, а группа Петра Кончаловского соединяла русский примитив с открытиями европейского модернизма.
В экспозиции представлена созвучная этим поискам картина Рауля Дюфи «14 июля в Довиле» (1933). Французский художник сохранял верность фовистским принципам: чистый цвет, обобщенная форма, декоративная ритмика композиции. Однако в отличие от русских примитивистов, чья живопись нередко носила социальный, культурный подтекст, пейзажи Дюфи носят характер исключительно эстетический: живописца нередко называли «художником радости» за его способность раскрывать красоту окружающего мира.
Пётр Кончаловский. «Натюрморт с гранатами». 1908. Государственный музей-заповедник Ростовский кремль
Парижачьи: Культурный акцент
В начале XX века Париж стал центром притяжения художников со всего мира. В авангарде художественной жизни формировались новые течения, открывались частные академии и появлялись эстетические концепции. Русские художники приезжали во французскую столицу учиться, работать, выставлять свои работы на Салонах. После революции 1917 года в Париж эмигрировали Михаил Ларионов, Наталия Гончарова, Марк Шагал, Иван Пуни, Василий Кандинский и другие герои русского авангарда.
В Париже русская живопись продолжила развиваться ярко и стремительно. Художники интегрировались в местные творческие процессы, сохраняя при этом собственную идентичность. Уже к середине 1910-х годов русским художникам удалось создать живописный язык, созвучный французским и немецким течениям, и стать первооткрывателями абстракции.
Matisse Remix: Дикость продолжается
В финале: диалог с фовистами начала XX века в Музее русского импрессионизма продолжают современные художники. На третьем этаже музея развернулся спецпроект Matisse Remix — воображаемая мастерская лидера французских «дикарей», которую переосмысливают современные художники. Современные объекты — от холстов Игоря Скалецкого и Варвары Выборовой до керамических ваз, созданных Катей Бочавар и Кириллом Манчунским на мануфактуре «Дымов керамика» — не имитируют стиль начала XX века, но продолжают его ключевое устремление: освобождение цвета, формы и жеста. Здесь можно не только смотреть, но и участвовать — создавая собственный коллаж из цветных вырезок, повторяя тот самый жест, с которого началась «дикость».
Идеи Анри Матисса нашли продолжение и в цифровом формате — дышащее полотно в холле музея сотрясают «Дикие танцы» — работы Льва Бахареева, Кирилла Рейва (VS Gallery), Славы Славы (Spelllens) и тандема Лили Ковалевской и Розы Халиковой.
