Три картины Натальи Гончаровой
На выставке представлены полотна Натальи Гончаровой разных периодов творчества. Наиболее раннее из них — «Борцы», написанные крупными цветовыми пятнами. В них ощутимо влияние «Бубнового валета», отечественного примитивизма и французского фовизма, которые сливаются с собственным живописным стилем художницы.
Наталья Гончарова. «Борцы», 1908–1909. Холст, масло.
В «Несущих виноград» из полиптиха «Сбор винограда» видно стремление упростить и очистить визуальный язык, приблизив его к условности народного лубка. С точки зрения сюжета Гончарова обращается к христианской символике, где виноград принимает значение жертвы Христа.
Наталья Гончарова. «Крестьяне» (из девятичастного полиптиха «Сбор винограда»), 1911.
Картина «Велосипедист» считается одним из ярких примеров русского футуризма начала 1910-х годов, воспевшего эстетику индустриального века. В ней проявились его типичные черты: повторение и смещение контуров, передающих движение, а также фрагменты уличных вывесок, создающих ощущение городской суеты. При этом ее композиция довольно уравновешена, в отличие от многих других футуристических работ.
Наталья Гончарова. «Велосипедист», 1913. Холст, масло.
«Прогулка» Марка Шагала
Цикл автопортретов с молодой женой Беллой художник создавал в 1917–1918 годах. Картина «Прогулка» — одна из самых светлых и радостных в этом ряду. В работе много авторских метафор: полет выражает чувство влюбленности, натюрморт на красной скатерти напоминает о брачном пире, нежная ветка и птичка в руке мужчины выражает любовь и гармонию.
Марк Шагал. «Прогулка», 1917. Холст, масло.
«Матрос» Владимира Татлина
В начале 1910-х годов Владимир Татлин пришел к примитивистским мотивам в живописи и графике. Его внимание привлекали колоритные образы матросов и рыбаков, а стиль и соотношение фигур с фоном были вдохновлены древнерусской иконописью. В «Матросе» резкий контраст между главным персонажем и мелкими фигурами на фоне создает динамичный ритм.
Владимир Татлин. «Матрос», 1911. Холст, темпера.
«Супрематизм» Казимира Малевича
Супрематизм, согласно Казимиру Малевичу выражает идею высшей, сверхличностной сущности искусства. Формы на одноименном полотне — это «буквы» универсального языка супрематизма. Изображенные мастером «конструкции» на картине парят в бесконечном пространстве — художник создает новую реальность. Чтобы передать это особое ощущение пространства, Малевич задействовал психологию восприятия и цветовые спектры, объединив науку и искусство.
К. Малевич. «Супрематизм», 1915-1916. Холст, масло.
«Орудия и продукты производства» Владислава Стржеминского
Художник Владислав Стржеминский в ассамбляже «Орудия и продукты производства» провозглашает двигателем прогресса индустриальные объекты. Он вводит в произведение реальные материалы и технические детали, тем самым интегрируя в искусство часть действительности.
В. Стржеминский. «Орудия и продукты производства», 1919-1920. Доска, масло, гипсовая крошка, дерево, пробка, металл, эмаль.
«Импровизация 11» Василия Кандинского
Картина «Импровизация 11» Василия Кандинского, большого ценителя музыки, вдохновлена его музыкальными ассоциациями. Как и многие абстрактные работы художника, это полотно сохраняет связь с реальностью: здесь угадываются очертания парусной лодки, волн и собаки на берегу. Вместе с тем в ней проявляется творческая свобода, позволяющая сочетать абстрактные формы с фрагментами материального мира.
В. Кандинский. «Импровизация», 1910. Холст, масло.