23 марта в кинотеатре Foster Group прошел закрытый показ фильма «Довлатов», после которого состоялась встреча с Еленой Окопной, на которой она дала главные ключи к пониманию художественной задумки фильма и рассказала о том, каково это — управлять съемочной группой из ста человек.
В 2015 году Елена Окопная дебютировала как художник-постановщик в драме своего мужа сценариста и режиссера Алексей Германа-младшего «Под электрическими облаками», создав тревожную атмосферу города будущего, а нынешней зимой представила на Берлинском кинофестивале его байопик «Довлатов», в котором с мельчайшей точностью воссоздала Ленинград 1970-х годов. Эта работа принесла Окопной «Серебряного медведя», которого ей присудили «за выдающийся художественный вклад».
Критики Берлинале-2018 особенно отметили подлинность созданных вами декораций и костюмов. Расскажите, как вам удалось этого добиться — вы ведь не застали 70-е лично…
Для меня чрезвычайно важно глубокое погружение в эпоху и ее осмысление. Даже если бы я жила во времена Довлатова, это не избавило бы меня от общения с петербуржцами и изучения городских архивов, чему я посвятила несколько месяцев. Когда я смотрела современные фильмы и сериалы про 70-е, во многих видела лишь одну глянцевую картинку без проработанных деталей. А для меня были важны именно нюансы — о них я узнавала через фото и видео архивы жителей, кино того времени, а также материалы городских музеев.
В музее города просматривала, например, все каталоги обоев 40-70-х годов, фотографировала понравившийся принт, и потом мы его вручную рисовали. Архитектурные архивы дали мне представление об архитектуре малых форм того времени. Например, телефонные будки или ракету с детской площадки мы сделали сами, потому что имеющиеся в городе показались несколько бутафорскими.
А предметы интерьера тоже делались вручную?
Самые интересные — да. Например, настенный ковер с аппликацией, на который меня вдохновила фотография из архива Плисецкой — мне показалось это любопытной деталью. Стол с выемкой для кисточек, который прекрасно отражает характер его владельца. Мне самой очень нравится гарнитур из квартиры уролога (мы делали его сами)– если бы можно было использовать его в жизни, я бы забрала его в свой дом. Вообще, мне кажется, что интерьер 70-х годов наполнен рукодельными предметами. Свободный доступ к вещам был закрыт, поэтому так много предметов переделывалось или создавалось вручную.
Вы полгода путешествовали по блошиным рынкам, собирая аутентичные предметы интерьера. Какой главный совет можете дать начинающим «барахольщикам»?
Опираться, прежде всего, на свое внутреннее чутье. Иногда вещи, которые стоят буквально две копейки, смотрятся гораздо выигрышнее тех, что представлены в каталогах. Лично меня всегда интересовали предметы, в которых есть харизма — они несут собой заряд энергии. Конечно, очень важно найти антиквара со вкусом и влюбленного в свое дело.
Для интерьера одного из помещений «Довлатова» я присмотрела очень необычную старинную пепельницу на кресло — она стоила дорого, и не была особо нужна, но через нее я познакомилась с продавцом, через которого я нашла огромное количество любопытных вещей. Были совершенно невероятные находки — например, крышечки от молочных бутылок того времени, купленные за 20 рублей штука, или рубашка из 18 века, которую удалось найти на одном складе, где коробки и чемоданы с вещами располагались среди крысиного помета. Работает только интуиция, все остальное — вторично.
Вы рассказывали, что многие предметы декора, которые вы так тщательно собирали, так и не попали в кадр.
Это не важно. Художник-постановщик отличается от декоратора тем, что создает не интерьер, а отдельный мир. Я воспринимаю предметы, как мазки в живописи, с помощью которых можно задать глубину кадра или добавить ему объем — даже если зритель их не заметит, нужный эффект будет достигнут. У меня особенные отношения с предметами — я очень тщательно прорабатываю драматургию интерьера.
Меня часто спрашивают, почему в сцене, где Довлатов пишет, рядом с его письменным столом стоит утюг. А мне казалось, что он вполне мог бы гладить брюки, прежде чем сесть писать. Джим Джармуш говорил, что любит запечатлевать не конкретные действия, а те события, которые происходили между ними. Я тоже всегда к этому стремлюсь.
Если бы вам сегодня пришлось декорировать квартиру в стиле 70-х, с чего бы вы начали?
С узнавания характера заказчика, который необходимо изучать так же тщательно, как и временную эпоху. Я бы уделила время подбору разных фактур и работе с цветом, после чего избавилась бы от конфетных оттенков, с помощью которых так любят рисовать 70-е. И наконец, я бы исключила из списка предметы-обозначения, напрямую говорящие об этом временном периоде, которые делают нас заложниками формата.
Не стоит бояться немного отходить от предметов строго конкретной временной вехи — иногда предмет, не имеющий явного отношения к эпохе, может рассказать о ней гораздо красноречивей.
