Швейцарский кантон Вале, расположенный в центре страны, на границе между ее франкоязычной и немецкоязычной частью, славится не столько памятниками старины, сколько бесчисленными виноградниками и винодельнями. (Увы, на экспорт их продукция не поставляется — все раскупают и выпивают сами швейцарцы).
Один из немногих архитектурных памятников в этих местах — замок Мерсье (Chateau Mercier) в городке Сьерр. Окруженный садами и виноградниками (куда же без них!) замок стоит на высоком холме над городом и стал одним из его символов. Кажется, он был здесь всегда.
Однако, это иллюзия! На самом деле история здания насчитывает лишь немногим более ста лет. Оно было построено в 1903–1908 годах для семьи Мерсье, чьи предки перебрались в Швейцарию из Франции еще в XVIII веке. Протестанты-гугеноты по вероисповеданию, они бежали от религиозных гонений в Лозанну к своим родственникам, зарабатывавшим на жизнь выделкой кож. За полтора столетия династия изрядно разбогатела и переключилась с кожевенного ремесла на более прибыльные операции, которые сейчас назвали бы девелоперским бизнесом. Оборотистое семейство строило и сдавало внаем недвижимость и даже занималось прокладкой лозаннского метро.
В 1903 году главой семьи стал Жан-Жак Мерсье. В отличие от своего покойного отца (тоже Жан-Жака), предпочитавшего жить в Ницце, Мерсье-младший был патриотом Швейцарии. Во время поездок по стране ему и его жене Мари приглянулся совсем крохотный в ту пору городок Сьерр в сотне километров от Лозанны. Там-то они и решили поселиться, унаследовав фамильные капиталы.
Супруги купили участок земли на окраине города, на холме Прадегг, где к тому времени стояли лишь две постройки — скромное деревянное шале для прислуги и трехэтажный дом в стиле модерн, известный под названием вилла Руффьё. (Оба здания прекрасно сохранились до наших дней.) Судя по всему, прагматичный коммерсант Жан-Жак Мерсье в глубине души был отчаянным романтиком. Увлеченный фотограф-любитель, он объездил всю округу, снимая развалины средневековых замков — они должны были стать прообразами его будущего семейного гнезда. Когда стройка уже началась, он оборудовал на первом этаже недостроенного здания фотолабораторию и, приезжая проверить, как идут работы, во всех подробностях снимал каждый этап строительства.
Постройку замку Мерсье поручил женевскому архитектору Альфреду Шабло (1866-1951). Следуя тогдашней моде на историзм, тот не стал ограничиваться аллюзиями на Средневековье и соединил в своем проекте элементы самых разных стилей, от неоренессанса до необарокко. Благо, заказчик не скупился на расходы — по недавно открывшейся железной дороге в провинциальную глушь везли итальянский гранит и французский туф. Желтый песчаник доставляли из самого Парижа.
За «средневековым» фасадом здания скрывались все новейшие технические достижения того времени — водопровод, система отопления с батареями, воду для которых нагревала угольная печь, телефон и даже гидравлический лифт. При спальнях хозяина и хозяйки были собственные ванные комнаты. Строительство обошлось в восемьсот тысяч франков — сумма по тем временам внушительная, больше, чем весь городской бюджет Сьерра за те пять лет, что шли работы.
18 октября 1908 года вся семья Мерсье, включая дальних родственников, впервые собралась за большим столом в зале для приемов, обшитом резными деревянными панлеями и украшенном декоративными панно кисти известного художника Эрнеста Билера (1863-1948). Он был одним из основателей так называемой савьезской школы живописи. В XIX веке деревню Савьез в кантоне Вале «открыли» художники, превратив ее в этакий швейцарский Барбизон. Звездный час школы наступил в конце XIX — начале XX столетия, когда в моду во всей Европе вошел стиль модерн. Савьезские художники создали собственную версию этого стиля, парадоксально сочетая свойственную ему изысканность линий и условность форм с незамысловатыми сюжетами из крестьянской жизни.
Супруги Мерсье дружили с Билером и всю жизнь покупали у него картины. Сейчас его работ в замке больше, чем в Художественном музее Вале. Еще одним любимым художником хозяев был Луи Ривьер (1885-1963), одаренный портретист. Одну из гостиных замка украшают написанные им портреты хозяйки, Мари Мерсье де Молен, и архитектора Альфреда Шабло.
Помимо живописи, супруги собирали скульптуру и экзотические диковинки. Одна из комнат в замке обставлена антикварной китайской мебелью, покрытой вычурной резьбой. Другая служила выставочным залом для коллекции старинного фарфора: сейчас эта комната со сводчатым потолком и покрытыми росписью стенами превращена в спальню.
Потомки четы Мерьсе в 1970 году решили передать замок вместе с виноградниками, садами и всеми подсобными строениями кантону Вале. В 1991 году завещание вступило в силу. В нем было два важных условия — здесь должна вестись культурная деятельность, а доступ в сад должен быть всегда открыт для всех желающих. Заботу о замке взял на себя специально созданный Фонд Шато Мерсье, сейчас его возглавляет Рене-Пьер Антиль, в прошлом владелец агентства недвижимости и галерист.
В 1990-х замок отреставрировали, устроив небольшую перепланировку на верхних этажах, где располагались спальни хозяев и гостей. Спальни хозяина, хозяйки и их детей сохранились в неизменном виде, остальные перекроили так, чтобы устроить при каждой ванную комнату.
Вместе с замком семья Мерсье передала кантону практически всю мебель и коллекцию искусства, однако фонд продолжает пополнять собрание. Вместо истершихся ковров купили современные иранские, подходящие по стилю к интерьеру, на аукционах регулярно приобретают предметы мебели начала XX века. Деньги на содержание замка зарабатывают, сдавая его в аренду — здесь можно устроить свадьбу, званый ужин (в усадьбе есть штатный повар) или конференцию. Или просто пожить неделю-другую большой компанией. Всего в здании 23 спальни, но по отдельности они не сдаются — можно снять только весь замок целиком. Время от времени в большом каминном зале на первом этаже устраивают концерты и поэтические чтения.
Кроме того, за упомянутую в завещании «культурную составляющую» отвечает арт-резиденция. Она располагается на вилле Руффьё — том самом особняке, который появился на территории поместья раньше самого замка. Интерьер его тоже сохранился неплохо — обшитая деревянными панелями столовая и терраса со светильниками в марокканском стиле хоть сейчас подошли для съемок исторического кино. (Разве что пришлось бы снять со стен работы современных художников из коллекции Рене-Пьера Антиля.)
Сюда приглашают творческих людей из самых разных сфер — фотографов, видеохудожников, музыкантов, писателей (в число которых довелось попасть и автору этих строк), и даже тех, кто занимается саунд-артом или экспериментальным танцем. Из двухсот заявок жюри каждый год отбирает два десятка. Каждый участник, прошедший отбор, проводит на вилле от одного до трех месяцев. Некоторые из них за этого время успевают создать произведения, которые попадают в постоянную коллекцию замка.
В саду, проходя мимо вольера с курами и перепелками, или прогуливаясь по берегу пруда с золотыми рыбками, можно наткнуться на хитроумно замаскированные арт-объекты. Например, скамейку, которая начинает вибрировать, когда на нее садишься или спрятанную в кроне дерева колонку, которая издает птичий щебет, сгенерированный на компьютере. Вокруг, не обращая внимания на художественные изыски, резвятся черные белки, вьют гнезда птицы — настоящие, а не виртуальные. Иной раз на берегу пруда можно заметить прибежавшую на водопой лису, в сумерках в открытые окна ненароком залетают летучие мыши. Садовники приносят на кухню резиденции выращенные ими сливы, яблоки, киви и виноград. Когда в полночь в парке гаснут фонари, с балкона виллы можно любоваться полной луной или звездным небом. Одним словом, все для условия для вдохновения — или творческого безделья — налицо!
