Каждую пятницу Патрик Фрей и его жена Лоррейн покидают свои апартаменты в центре Парижа, садятся в автомобиль и отправляются в Нормандию, чтобы провести выходные в загородном доме. Живописная деревушка Галлюс, куда супруги держат путь, находится всего в 40 километрах от французской столицы. «Однако это совершенно другой мир, — признается Патрик. — Мир тишины и спокойствия».
Подобное еженедельное путешествие сын Пьера Фрея, основателя французской текстильной империи Pierre Frey, проделывает с самого детства. Дом с садом, теннисными кортами, бассейном и даже небольшим курятником рос вместе с ним.
Сегодня сюда на воскресный обед съезжаются четыре поколения семьи Фрей. А началось все в далеком 1937-м, когда предприимчивый Пьер Фрей, только начинавший свой бизнес, отправился с деловым визитом к Рене Пру (Rene Prou) — знаменитому декоратору эпохи французского ар-деко. В числе его работ — интерьеры Восточного экспресса и лайнера «Нормандия». Дочь Пру Женевьева обратила внимание на молодого бизнесмена.
Провожая Пьера до дверей, девушка поинтересовалась, можно ли ей заглянуть к нему в офис и показать свои рисунки для тканей. Как уже можно было догадаться, Пьер не только купил все эскизы, но и сделал девушке предложение руки и сердца. Однако первые совместные годы молодоженов были омрачены началом Второй мировой войны. «Папа предвидел планы Гитлера, — вспоминает Патрик, — поэтому еще в 1938-м принял решение переехать из Парижа куда-нибудь в пригород».
Так как Женевьева все детство провела в Нормандии и была влюблена в регион душистых яблочных садов, свежайших устриц и сыра камамбер, землю решили покупать именно там. Приглянувшийся участок носил романтичное название Прерия. «К сожалению, я совершенно не помню имя архитектора, которому поручили строить дом», — признается Патрик. Чтобы уточнить этот вопрос, он звонит матери на другой конец Франции.
«Ей 103 года, но она все еще играет в бридж, пьет виски с колой и каждый день совершает пешие прогулки», — говорит он с восхищением о Женевьеве Фрей. К слову сказать, она, ни на секунду не замешкавшись, назвала имя архитектора: Эдуард Альберт (Édouard Albert), инноватор и пионер своего времени. Именно Альберт построил первый в Париже жилой небоскреб, носящий его имя, — Tour Albert. Однако тогда, в 1938-м, он еще придерживался традиционных взглядов на архитектуру. Для Пьера и Женевьевы Альберт спроектировал дом в типичном для Нормандии стиле: с расписными ставнями и крышей, чьи крутые скаты напоминают горные склоны.
«В детстве каждую среду мы с родителями ехали на ланч в этот загородный дом в Нормандии, а потом возвращались в Париж на ужин»
«Когда я был маленьким, — вспоминает Патрик, — в парижских школах не было занятий по средам. Поэтому в среду мы с родителями уезжали в Нормандию на ланч, а потом возвращались в Париж к обеду».
После развода Пьера и Женевьевы дом официально перешел Патрику. «Моя семья росла, — говорит Патрик, — когда я женился на Лоррейн, у меня уже было три сына от первого брака, а у нее — две дочери. Наш загородный особняк оказался мал, чтобы вместить всех членов семьи. Тогда к основному зданию с четырьмя спальнями добавился гостевой дом. Но это нас не спасло — у наших детей появились свои дети. Конечно, можно было бы пристроить дополнительное крыло, но это уже походило бы на какую-то гостиницу или замок».
«Наша семья все время растет. Пришлось пристраивать гостевой дом. Но и это нас не спасло»
Несмотря на такой особый подход к внешнему облику здания, к его интерьеру хозяева относятся с большим спокойствием. «Нам нужен был семейный, а не изысканный дом, — объясняет Патрик. — Сюда приезжают мои маленькие внуки и, если им будут постоянно твердить „не трогай это“ или „не залезай с ногами на диван“, они вряд ли захотят сюда вернуться».
Как в парижских апартаментах Патрика Фрея, так и в интерьере его загородного дома антикварные предметы мебели соседствуют с современной живописью, и все это на фоне обоев и тканей фабрики Pierre Frey. «Моя жена предпочитает современные вещи, — говорит хозяин. — Но ей приходится мириться с моей любовью к старине».
Каждый предмет здесь несет на себе отпечаток истории, будь то винтажные бельгийские стулья 1930-х годов, покрывало с набивным узором XIX века, кресла в стиле Людовика XVI или антикварные дубовые доски на полу. «Законченный ли это интерьер? — переспрашивает Патрик Фрей. — Не знаю. Я до сих пор могу встать среди ночи и начать переставлять мебель. Это у меня от мамы. Я вам говорил, что пару месяцев назад она перекрасила все стены в собственном доме? В 103 года!»
