«В Париже больше от Монмартра, чем на Монмартре от Парижа» — так звучит местная поговорка. Сам Монмартр был пристанищем творческой богемы вплоть до 1910-х годов, когда потесненные девелоперским бумом художники стали переселяться на Левый берег. Как бы то ни было, мансардные квартиры на Монмартре до сих пор разлетаются как горячие пирожки. Даже самые крохотные — площадью от 9 квадратных метров, с коммунальным санузлом на этаже и без лифта.
Нам повезло больше — полноценные сорок квадратных метров под самой крышей на Монмартре! Пять окон, уцелевший камин, потолки 2,8 м, раздельный собственный санузел, вид на колокольню базилики Сакре-Кер и лифт! Такое нельзя было упустить. Риэлтера пришлось уговаривать отвергнуть других претендентов.
Стол, ИКЕА. Стулья, Vitra. Подвесной светильник, Philips. Люстра, 1960-е, Франция, куплена на блошином рынке. Слева на стене — фотографии Евгения Жукова. Кожаный диван, Zanotta. Ковер из коровьей шкуры, Du Bout Du Monde.
Чем меньше площадь, тем более ювелирной и вдумчивой становится работа архитектора
Две перпендикулярные перегородки и одна несущая стена с дымоходом, казалось, не оставляли простора для перепланировки. Но вызов принят! Удалось главное — разместить две изолированные комнаты, объединить кухню с гостиной и сделать окно-фрамугу в ванную со стороны кухни, чтобы дневной свет был повсюду.
В поисках утраченных материалов отделки мы с радостью включились в любимую игру парижан — chiner. Дословно это переводится как «копаться в рухляди», так здесь называется процесс поиска предметов заданного стиля и времени, происходит он в основном на блошиных рынках и в случае удачи является служит предметом гордости для француза.
Главным трофеем нашей охоты стали недостающие фрагменты старого скрипучего паркета. Лакированные дубовые плашки с точно такой же текстурой и цветом, как в нашей квартире, обнаружились при разборе… бывшего спортивного зала.
Разводки отопления, как и самих радиаторов, в квартире не было. Их тоже искали на блошке — чугунные, столетние, подходящие по размеру. Подбирали стилизованную запорную арматуру, прокладывали открытую разводку медными трубами, ибо штробить мансардную стену равносильно тому, что просто проложить трубу по улице!
При выборе цвета обратились к палитре Argile. У них есть удивительная краска на натуральной основе Terre Blanche. Она вбирает в себя все освещение и, как хамелеон, меняется в зависимости от времени суток, погоды за окном, рефлексов от мебели, штор и других поверхностей. Она белая и не белая одновременно. Я бы назвал ее «натуральная». Словно созданная самой природой, она может иметь цвет и быть прозрачной, подчеркивать абрисы лепнины, филенок дверей, а может и растворять их.
Цветными трассирующими пунктирами в интерьере проскальзывают красный, желтый, голубые оттенки мебели и картин. Полосатый комод Lola Glamour, французская дизайнерская люстра 1960-х, минималистичный кожаный диван табачного цвета Zanotta, кресла Maxalto в актуальной желтой расцветке, пластик от Vitra и cветильник Philips — все вместе они формируют архитектурно-дизайнерский коктейль, все ингредиенты которого, как в блюдах высокой кухни, имеют свой яркий вкус, но не забивают другие.
Не обошлось без типичных для старых парижских домов историй. Кровать шириной 140 см не прошла через узкую спираль лестницы. Ее пришлось распиливать пополам и собирать на месте.
Текстильный занавес вместо двери в спальню позволяет экономить место и заодно создает театральный эффект. А за французский флер отвечает выполненная в стиле Trompe -l’oeil («обман зрения») ткань с изображением библиотеки, отделяющая мини-гардеробную.
