Когда Кэтрин Брайн вместе со своим мужем финансистом Деймоном Меццакаппой перебралась из Нью-Йорка в Палм-Бич, супруги быстро затосковали по ритму мегаполиса, от которого, как им раньше казалось, надо было бежать куда подальше. «Я называю этот эффект «прививка большого города», — говорит Кэтрин. — Жизнь в столице дико энергозатратна, но затягивает». В качестве компромисса пара решила присмотреть себе квартиру в Европе.
«Помню, муж сказал во время отпуска во Франции: «Мы любим Париж. Почему бы нам не поселиться здесь?». В Нью-Йорке Кэтрин работала в сфере недвижимости. Используя старые связи, она отыскала настоящую жемчужину — квартиру в особняке XVIII века на Левом берегу в двух шагах от Музея Родена.
«Апартаменты на втором этаже были в таком плачевном состоянии, что я думала, муж сразу меня убьет. Но он неожиданно согласился, и мы оформили сделку», — рассказывает Кэтрин. «Вообще-то я часто переезжала с места на место. Оформлять прежние дома мне помогал Марк Хэмптон, — говорит она. — Мои бывшие мужья и друзья полностью доверяли моему вкусу. И сейчас мне то и дело звонят с вопросами: где купить диван, в какой цвет покрасить стены... Но в случае с этой парижской квартирой я сразу поняла, что самой мне не справиться. Ведь это не просто дом, а почти дворец».
К оформлению интерьера хозяйка привлекла миланское архитектурное бюро Studio Peregalli-Rimini. «Я много слышала о работах Роберто Перегалли и Лауры Сартори Римини. Начнем с того, что это ученики великого Ренцо Монжардино, — говорит она. — Согласитесь — отличная рекомендация. Для работы в этом пространстве, где важно было по максимуму сохранить исторический декор, нужны были специалисты по классическим стилям». А Роберто Перегалли добавляет: «Архитектура этой квартиры — словно идеальный холст для начала работы».
Сперва архитекторы демонтировали изношенный паркет и заменили его итальянским из антикварного дуба. В галерее со сводчатым потолком разместили столовую, а стены облицевали антикварными зеркальными панелями, которые расписали вручную. «Изображение виноградной лозы придает комнате характер фламандских интерьеров XVII века», — говорит Роберто.
Гостевую спальню, в декоре которой много золота, переоборудовали под библиотеку. «Мы ориентировались на архитектуру Франции XVIII века, — говорит Лаура. — Но, конечно, не на Версаль. Кое-где мы использовали не сусальное золото, а краску. У нее совсем другое сияние — более теплое, что придает интерьеру домашнюю атмосферу».
Многие предметы мебели для этой квартиры куплены на антикварных рынках Парижа. Например, под обеденный стол переоборудовали стол для игры в рулетку. В оформлении стен архитекторы комбинировали панели XIX века, старинные лигурийские ткани и текстиль собственного дизайна.
По большей части все идеи миланского дуэта заказчица воспринимала на ура — даже кухонный фартук захотела выложить точно такой же плиткой, как у Лауры в миланской квартире. Но все же спора избежать не удалось, когда архитекторы предложили для спальни зеленый ковер с узором пейсли.
«Этот дизайн по эскизам Мадлен Кастен вызвал у меня легкий шок, — вспоминает хозяйка. — Особенно орнамент цвета молодой хвои! Но архитекторы сделали по-своему. Хотя мне до сих пор иногда кажется, что более темный, глубокий оттенок зеленого, цвет водорослей, был бы здесь уместнее. Но с маэстро не поспоришь».