«Во всем виноват локдаун! И, конечно, инстаграм! — (запрещенная в России экстремистская организация) смеется Олеся Брайтенбихер, рассказывая, как началось ее увлечение искусством. — Весной прошлого года, когда здесь еще не начали возводить стены, мы с мужем и детьми отсиживались за городом. Вся жизнь переместилась в соцсети, и там я увидела на распродаже кресло Гаэтано Пеше. Я часто встречала его в съемках на страницах журналов, но не видела ни у кого дома. Стало понятно, что оно станет центральным предметом будущей гостиной. К тому же еще перед началом строительства я купила два необычных светильника, так что интерьер сразу начал складываться вокруг странных вещей.
Архитектуру создавала Ольга Литвинова, и это белое пространство с мраморными полами в холле и коридоре чем-то похоже на галерею, в которой можно постоянно менять экспозицию. Предметов и картин пока немного, так что все еще впереди! Но я стараюсь не торопиться. Скульптуры Златы Корниловой, благодаря которым мы с вами познакомились, привлекли меня необычным сочетанием деликатной формы и природной силы материала. Теперь я ищу такой же сильный объект-тотем в гостиную, ну а пока на его месте фикус. Кресло в ванной, похожее скорее на скульптуру, так понравилось, что я не стала ждать доставки и сама загрузила его в машину прямо с экспозиции. Винтажные предметы и искусство мне помогает выбирать Татьяна Гедике, и сейчас мы охотимся на консоль Анджело Манджаротти. А главные критики — мои сыновья, они абсолютные минималисты».
«Интерьер квартиры сразу начал складываться вокруг странных вещей»
Словно в подтверждение этих слов младший сын строго заметил: «Мам, ты же не собираешься все это покупать!» — когда стилист распаковал несколько ваз, которые мы привезли для съемки. Кстати, в свою комнату он лично выбирал картину, ручки для шкафа, светильники и люстру, которую называет «коронавирусом».
«Главные критики — мои сыновья, они абсолютные минималисты»
«Старший сын вообще не разрешает ничего ставить и вешать в его комнате, — продолжает Олеся. — Единственное, что он одобрил, так это стул Терье Экстрема. Он побаивается моей „цыганщины“ — иногда я покупаю что-то импульсивно, и предмет долго ждет своего места в доме. Впрочем, подруги говорят, что в такой эклектике есть что-то византийское. Ну а для московской квартиры это звучит как настоящий комплимент!»
«Предметов и картин пока немного, так что все еще впереди!»
