Занавес открывается! Именно таким способом в этой квартире попадают из парадного мраморного холла в гостиную. По бархатным диванам, словно заводная игрушка, скачет собака породы шипперке. «Не обращайте внимания на размер! Шипперке — это самая настоящая овчарка, только в миниатюре», — с напускной серьезностью говорит художник и декоратор Александра Вертинская. Никто и не сомневался — в этом доме все настоящее.
«Не люблю, когда в доме есть лишние двери, нарушающие свободу движения»
Антиквариат передавался по наследству, краски и мольберты всегда в работе, на полу в ванных — столетний гранит. «Сначала я хотела, как все, положить метлахскую плитку, но ее не оказалось в наличии, — вспоминает Александра. — А так как я привыкла все делать быстро, то полетела в Луку и купила гранит, который до этого 120 лет лежал на полу в каком-то итальянском доме, а уже через две недели — у моих ног. Кстати, это оказалось дешевле цементной плитки в Москве».
Квартиру в Зачатьевском переулке Александра и ее муж Емельян Захаров, совладелец галереи «Триумф», купили несколько лет назад. Планировку заказали архитектурному бюро «Акант». «Мы вместе обсуждали зонирование, в частности необходимость обеспечить изоляцию детской половины, чтобы дочкам не мешали шумные гости, — говорит декоратор. — Для „особо важных“ старинных буфетов еще на стадии проекта предусмотрели специальные ниши. Гостиную и столовую изначально расположили в едином пространстве, но потом добавили разделительные стенки, чтобы было куда вешать картины».
«У нас невероятное количество картин. Ради них пришлось строить дополнительные стены»
Александра очень любит период русского «усадебного» ампира, но против засилья антиквариата в доме. «Старые московские интерьеры — это всегда эклектика, — считает она. — Комоды карельской березы традиционно дружили с китайскими вазами, полированные финские стенки — с африканскими масками. Помните, одно время они висели чуть ли не в каждой «приличной» квартире? А рядом запросто мог стоять усадебный ломберный столик. И вот эта «каша-малаша» и создает тот самый московский уют.
Антиквариат хорош в виде акцентов. Но все вещи — на чем мы сидим, лежим, за чем едим — должны быть прочными и удобными, а следовательно, современными». Среди самых любимых старых вещей — подаренный бабушкой портрет кисти Венецианова, на котором художник изобразил свою дочь Александру. И старинное венецианское зеркало. «Сколько себя помню, оно всегда у нас было, — говорит хозяйка. — Зеркало купил папа (архитектор Илья Былинкин).
Разумеется, в Москве — за границу мы попали вместе с ним гораздо позже. Это была Сиена. Будучи там впервые, отец благодаря образованию прекрасно ориентировался в городе, а про каждый дом мог рассказать историю длиною в жизнь!»
«Исторически так сложилось, что московский стиль интерьера — это всегда эклектика»
Александра — профессиональный художник, выпускница Суриковского института мастерской Таира Салахова. «Я люблю цвет, мне нравятся венецианские палаццо, владельцы которых не боятся использовать фуксию, канареечно-желтый, травянисто-зеленый — эти невероятные цвета особенно красивы на фоне серой потрескавшейся штукатурки, — говорит Александра. — Однако гармоничный интерьер, на мой взгляд, всегда является продолжением архитектуры. Так как я живу в современном доме, то интерьер делала светлым и легким.
«Вещи, на которых мы сидим и спим, должны быть удобными, а значит — современными»
Создавая спокойный фон для моих ярких ковров и мебели, я полностью отказалась от белого цвета в пользу сложных оттенков серо-розового, серо-лавандового и графита. Приходила сюда в разное время суток и проверяла, как они смотрятся. Не понимаю, как можно выбирать цвет по образцам на бумаге. Это полная ерунда! Если хочешь что-то понять про цвет, выкрасы необходимо делать на стенах, на потолках, причем в разных местах. Около окна и в темном углу при электрическом свете он будет смотреться по-разному.
«Я полностью отказалась от белого цвета в пользу сложных оттенков серо-розового, серо-лавандового и графита»
Самым коварным оказался цвет стен в гостиной — еще пару часов назад он был голубым, а сейчас сиренево-розовый. Меняется, словно камень аквамарин. Знаете, у него есть свойство менять оттенок в зависимости от погоды? Но настоящее буйство красок — это ткани икат, в которые я влюбилась во время поездки в Узбекистан. Для начала понашила себе кафтанов, а потом — шторы! Эти яркие всполохи азиатского солнца стали идеальным завершением московского интерьера. Для кого-то это эклектика, а для меня это и есть жизнь».
