По сторонам дорожки высажены фиолетовые люпины Masterpiece и Storm, белые наперстянки, английская лаванда и темно-синие дельфиниумы сортов Fenella и Faust. Справа у стены растут красновато-фиолетовые розы Gipsy Boy и Perennial Blue, а под окном слева — кремово-белые сорта Madame Alfred Carrière.
У дизайнеров Изабель и Джулиана Баннерман (Isabel & Julian Bannerman) особый талант — превращать заброшенные, заросшие и недолюбленные пространства в цветущие и полные очарования сады. В 2019 году они переехали в поместье Эшингтон в Сомерсете, где занялись реставрацией дома елизаветинской эпохи и создали сад практически с нуля.
Одна из сильных сторон их подхода — укрощение хаоса, соединение живописной посадки и упорядоченных границ, созданных, у примеру, с помощью топиариев или живых изгородей. В этом саду дизайнеры первым делом высадили за домом два десятка крупных тисов, подстриженных в форме улья. Они обрамляют дорожку и вид на живописную нормандскую церковь по соседству. «Нам было нужно все сделать быстро, и не было времени ждать», — объясняет Изабель.
Топиарии из тиса обрамляют вид на нормандскую церковь. Бородатые ирисы и оранжевые люпины My Castle высажены вдоль дорожки.
Дорожки и зоны отдыха создают логичные маршруты по всему саду, а живые изгороди и зеленые «стены» делят пространство на традиционные для английского сада садовые комнаты. Ирисы Бентона смешиваются с облаками душистых гвоздик и флоксов, сочетаются с розами, люпинами и дельфиниумами насыщенных оттенков.
Первые пару лет, пока многолетники не разрослись, Изабель и Джулиан добавили «жертвенные цветы» — красивые однолетние и двухлетние растения, такие как нигелла, мак, анхуза, душистые левкои и табак, чтобы заполнить пробелы в посадках и создать общую картину густых насаждений.
В июне белые левкои и лаванда окаймляют гравийные дорожки, на заднем плане пышный бледно-розовый пион Sarah Bernhardt цветет среди гвоздики бородатой Messenger. Ирисы Бентона возвышаются над зарослями нигеллы дамасской. Дальше растут двухцветные красно-желтые люпины Tequila Flame и дельфиниумы разных оттенков синего, а роза The Garland петляет по стене надворной постройки.
В розарии арки увиты сортом Mulliganin, на клумбах растут малиновые розы Charles de Mills и розовые Président de Sèze, а также флоксы метельчатые David и василистник Splendide White.
В рабочей части сада пара выращивает овощи и срезает цветы для украшения комнат. Обрамляющие лужайку для крокета бордюры засажены по краям лавандой, а розы и душистый горошек высажены в деревенские обелиски.
«Мы не ботаники, — говорит Изабель — Нам всегда нравились довольно простые растения, например, левкои и душистый горошек — и, конечно, розы». Сотни роз цветут в их саду: ароматная кремово-белая The Garland и пурпурно-розовая Perennial Blue окутывают металлические арки в розарии, в то время как цветы Sir Cedric Morris оплетают ирландский тис.
Белые розы The Garland и розовые Perennial Blue на входной арке розария окружены бледно-розовым сортом Pantin-Latour и пурпурными цветами Tour de Malakoff.
Сразу за домом засыпанная гравием терраса переходит в лужайку для крокета с видами на старый сад с аккуратным квадратом луга под каждым деревом и скошенными дорожкми. Маршрут через розарий ведет в ореховый сад, где орешники и парротия персидская ранней весной окружены ковром страусников и морозников. Позже появляются сотни белых лилий мартагон, за которыми распускаются огромные кардиокринумы.
Лужайка для крокета позади дома обрамлена длинными бордюрами из лаванды, душистых роз и душистого горошка, возвышающимися над орешниками.
По сторонам от подъездной дорожки цветут подснежники, рябчики, крошечные лесные тюльпаны, камассии и гирча. В глубине сада остатся нетронутыми дикие растения, включая крапиву. «Мы не поклонники ухоженных садов, — говорит Изабель, — Иногда нужно не больше сада, а меньше. Нет ничего приятнее цветов, травы и деревьев — возможно, стоит добавить к этому сирень, несколько видов роз, а возле дома — немного гвоздик и душистых трав. Все дело в изобилии красок и ароматов».
