Винтажная лепнина и старинный камин.
Вилла площадью 600 м² построена в 1911 году архитекторами Х. Райтом и Э. В. Марстоном по заказу Фрица Йоханнсена, управляющего директора Копенгагенской телефонной компании. Йонас Бьерре-Поулсен поясняет, что здание появилось в период смены парадигм, когда поздний неоклассицизм уступал место более вольной интерпретации исторических стилей.
В облике дома можно найти отголоски романского искусства, готики, ренессанса, барокко и ар-нуво. Влияние архитектуры Южной Германии и Северной Италии проявилось в тирольском стиле фасада. В итоге дом стал эклектичным собранием стилей с обилием орнаментов, фризов, эркеров и скошенных углов, на которых остались следы поколений жильцов.
Несмотря на профессиональную любовь к минимализму, Йонас Бьерре-Поулсен признается, что покорен духом места. Его пленил тот самый «исторический шелест крыльев», царивший в стенах виллы, мысль о прежних обитателях, разгуливавших по залам, о шампанском на серебряных подносах, о летних салонах и виде на море из распахнутых дверей в сад.
«Это немного похоже на фильм Вуди Аллена, „Полночь в Париже“, где главный герой возвращается в ушедшую эпоху. Мне кажется, у этого дома есть что-то от очарования старого мира». По его словам, здесь особая атмосфера и история, которые невозможно воссоздать в новом здании.
Йонас убежден, что реставрация старого здания дарит архитектору больше, чем строительство с нуля. Работа с уже существующим контекстом — это «креативные ограничения», ведущие к неожиданным решениям.
Он указывает на архитектурные особенности дома — арки, ниши, кривые углы — и отмечает, что никогда не спроектировал бы их сам. Но они кажутся ему самыми интересными элементами. Его задача как архитектора заключалась в том, чтобы выявить эти лучшие качества наследия и облагородить их.
Настольная лампа, Norm Architects.
Первоначальное очарование «увядающей красотой» быстро сменилось пониманием, что дому требуется серьезное обновление. Встал вопрос: как сохранить аутентичный дух здания, но очистить пространство от поздних, некачественных наслоений.
Архитектор вспоминает, что в доме было семь видов напольных покрытий, пластиковые окна 1970-х, фальшпотолки и нелепая кухня из газобетона. Принятое решение было радикальным и одновременно бережным: удалить все чужеродное, сохранить подлинные детали и отталкиваться от них, создавая современный и при этом уважительный к истории интерьер.
Краска для стен, St. Leo. Камин из натурального камня.
Ключевым шагом стало создание нейтрального, связующего фона. Разношерстные полы заменили на монолитное магнезитовое покрытие серого оттенка. Его промышленная эстетика стала идеальным контрапунктом для изящной лепнины и резного дерева.
Современная, сдержанная мебель и предметы дизайна от Norm Architects выступили на вторых ролях, позволив архитектурным деталям зазвучать в полную силу. Ниши, эркеры и скругленные стены, которые сегодня сочли бы нерациональными, теперь воспринимаются как особенности, формирующие характер дома.
Стул, Norm Architects.
Французская скульптура.
Для Йонаса Бьерре-Поулсена дом — это не просто здание, а активный рассказчик. Он верит, что мы неосознанно вплетаем историю дома в наши собственные нарративы, делясь с гостями легендами о прежних владельцах и их образе жизни.
Вилла Rosenhøj стала идеальным воплощением его философии: не замораживать прошлое, а вступать с ним в диалог, добавляя новые, бережные слои. Результатом стал дом, где время течет, обогащаясь новыми смыслами, но никогда не забывая свое начало.
