Мэдисона Кокса (Madison Cox) нет в соцсетях, он почти не общается с журналистами, и даже его сайт крайне скуп на информацию: одна фотография, форма обратной связи — и все. В пространстве реальном он также неуловим: дизайнер живет между Нью-Йорком и марокканским Танжером и работает над проектами по всему миру. Сам Мэдисон Кокс свою тягу к путешествиям и познанию мира объясняет влиянием отца — морского капитана.
Проекты Мэдисона Кокса воплощают мечты хозяев об идеальном саде
В 1977 году Кокс поступил в Школу дизайна Parsons в Нью-Йорке, но уже год спустя перевелся в ее парижское отделение. Это стало ключевым моментом в биографии дизайнера: в Париже Мэдисон знакомится с Ивом Сен-Лораном(Yves Saint-Laurent) и его бизнес-партнером Пьером Берже (Pierre Bergé), с которыми он будет связан личными, профессиональными и творческими отношениями десятки лет.
Интернациональное богемное окружение Сен-Лорана — Катрин Денев, Палома Пикассо, Энди Уорхол и другие — приняло его сразу же: молодой обаятельный американский студент, живо интересующийся искусством, классической музыкой и французской кухней, производил блестящее впечатление. В Париже Мэдисон Кокс задержался на 12 лет и уже тогда стал первым американцем, принявшим участие в Цветочном шоу Челси в Лондоне — одной из самых престижных выставок садового искусства в мире.
Тогда же дизайнер получил крупный — и символичный заказ: создать сад для Музея франко-американского сотрудничества в Шато де Блеранкур, который специализируется на истории связей и арт-коллабораций между двумя странами. Здесь Кокс посадил деревья с американского континента — клены, дубы, виргинские магнолии. А красные, синие и белые цветы, разбросанные живописными пятнами по полю, стали символом дружбы между Францией и Америкой.
В 1989 году дизайнер вернулся в США: он получил первый заказ на родине — от художницы Дженнифер Бартлетт. Для нее Кокс спроектировал трехуровневый сад на крыше дома в Гринвич-Виллидж: в каменном сердце Нью-Йорка ему удалось создать настоящий зеленый оазис с лужайкой, вечнозелеными зарослями, виноградной беседкой, яблоневым садом и розарием.
Как и все последующие работы дизайнера, этот сад с самого начала выглядел максимально естественно — будто бы сам прижился и рос здесь долгие годы. В этом — суть почерка Мэдисона Кокса: его сады — плоды кропотливой интеллектуальной работы, но при этом он сам отрицает «слишком умный» ландшафтный дизайн. Такой, в котором стиль затмевает обаяние места. Впрочем, естественность садов Кокса — это не хаос. Ему удается соединять растительное буйство с выверенной геометрией.
Хороший пример — еще один знаменитый проект Мэдисона: сад вдовы владельца Fiat Мареллы Аньелли (Marella Agnelli) — иконы стиля, ландшафтного дизайнера и автора книг о садах. Одним из самых эффектных объектов здесь стал пруд с геометричными рядами «подушек» из водяных лилий, в который смотрится павильон со стройными колоннами. Как потом признавался Кокс, именно Марелла Аньелли научила его «не бояться быть простым».
Свои принципы Мэдисон Кокс воплотил и в самом знаменитом и посещаемом проекте — саду Мажорель в Марракеше. История сада началась еще в 20-х годах прошлого века, когда французский художник Жак Мажорель купил эту землю и построил здесь виллу и студию. Помимо живописи, он страстно увлекался ботаникой — и свозил в свой сад растения со всех пяти континентов.
Ив Сен-Лоран пришел в ужас: как истинный француз, он не мыслил сада без лужаек
Спустя два десятка лет после смерти Мажореля участок выкупили Ив Сен-Лоран и Пьер Берже. Они и обратились к Коксу, чтобы он привел сад в порядок. Дизайнер начал с того, что предложил полностью избавиться от травы ради экономии драгоценной влаги.
Ив Сен-Лоран пришел в ужас: как истинный француз, он не мыслил сада без лужаек. Впрочем, результат реконструкции превзошел все ожидания, и сегодня сад Мажорель — одна из самых популярных достопримечательностей Марракеша: остров зелени, тени и воды расположился посреди жаркого, пыльного города — и этот контраст впечатляет еще сильнее. «Таинственный и безмятежный» — так описывает сад сам Мэдисон Кокс, который сейчас занимает должность его директора.
Здесь можно увидеть кактусы всевозможных размеров и форм, бамбук, водяные лилии, суккуленты — дизайнер сохранил растительное многообразие, заложенное первым владельцем. Зелень разбавлена вспышками цвета — кобальтовыми и лимонными горшками из терракотовой глины: как поясняет Мэдисон Кокс, это уже влияние второго владельца, Ива Сен-Лорана.
Сам Кокс говорит, что в этом саду сплелись разные традиции, например отсылка к типичным исламским садам с их обилием воды, но он бы не хотел вписывать его в тесные стилевые рамки. В этом он весь: Мэдисон Кокс работает не с садовыми стилями — строгим французским, романтичным английским или модерном, а черпает из многих источников.
Естественность садов Кокса — это не хаос: ему удается соединять растительное буйство со строго геометрией
Его уникальные садовые пространства прежде всего отражают индивидуальность хозяев и их представления об идеальном саде — в этом дизайнер видит свою миссию. Идеалы же самого садовника стоит искать в его собственном саду. В тихой части Танжера на вершине отвесной скалы стоит дом с головокружительным видом на Гибралтар. Сам дом небольшой, но он кажется и вовсе крохотным по сравнению с садом, протянувшимся длинной зеленой лентой вдоль обрыва.
Тропинки и площадки из дикого камня, фиги и абрикосы, клумбы и грядки, прямоугольный бассейн и больше двух сотен огромных терракотовых горшков с геранью и фуксиями — так выглядит место, которое Кокс называет своим собственным раем. В этом раю растет около 300 видов растений, чуть больше половины — местные, остальные — эмигранты, привезенные дизайнером из Индии, Мьянмы, Сицилии, Калифорнии и других точек мира. Возможно, для Мэдисона Кокса это способ путешествовать, даже не покидая своего сада.
