Ручная работа: интервью с Кристофом Делькуром

ELLE DECORATION: С чего начинается дизайн?

КРИСТОФ ДЕЛЬКУР: Я думаю, что дизайн начинается с первичного материала: важно, как я собираюсь его использовать, что я хочу заставить его сказать. Дизайнер должен наблюдать за вещами, предметами, искать вдохновение в форме — в скульптуре, искусстве, архитектуре. Та культура, которая находится внутри каждого из нас, нужна, чтобы научиться видеть, создавать, рисовать, мечтать.

И лишь потом начинается работа с материалом?

Да, поскольку это всегда сочетание идеи, желания и материала, производства. Только те, кто непосредственно создает вещи, делают по-настоящему возможным их существование.

Вы чувствуете разницу между работой для бренда и работой для себя?

Разница — в свободе, я делаю то, что хочу. Самое интересное в работе с брендом — видеть, как все устроено: дизайн, коммуникация между отделами, маркетинг. Например, Minotti — бренд с такой хорошей внутренней организацией, это удивительно!

Работа для марки — серийное производство. Это как-то влияет на вас?

На своем производстве мы работаем над выразительностью вещи, формой и предлагаем нашим клиентам идею, которую готовы защищать. А когда ты сотрудничаешь, например, с Minotti, нужно задавать себе вопрос: как ответить максимально точно на поставленную задачу, представить все возможные решения. Как в работе над последней коллекцией: мы разработали 150 деталей только для одного дивана Daniels. Когда мы производим для себя, то, возможно, чуть меньше думаем о функциональности, а больше — об эмоциях, чувствах, послании, которое несет предмет.

Вы работаете в направлении, которое принято называть коллекционным дизайном. Ваши предметы — это коллекционный дизайн или красивая мебель? И в чем разница между этими понятиями?

Значение дизайнера или художника очень сложно оценить в течение его жизни. Поэтому не думаю, что, пока я жив, мой дизайн можно признать коллекционным. Было бы слишком самонадеянным сказать, что я делаю мебель для коллекционеров. Я занимаюсь дизайном, создаю вещи. Это то, что я люблю. А еще я люблю взаимодействовать с людьми, которые коллекционируют искусство, мне приятно, если на моей мебели окажется скульптура Бранкузи, но это не моя цель.

Что отличает вас как дизайнера?

Я определяю себя скорее не как дизайнера, а как ремесленника. В эпоху, когда все становится объектом дизайна, прежде всего я думаю о предмете: о том, как он будет создан, какие материалы будут использованы. Я чувствую четкую разницу между просто мебелью и художественно сделанной мебелью. Мебель — это дизайн и производство, художественно сделанная мебель — это рисунок и процесс создания предмета.

Получается, художественное производство — это когда один человек и рисует, и воплощает идею в жизнь?

Я думаю, что это довольно интересное определение. Получается, что с того момента, когда ты начинаешь воплощать в жизнь свои рисунки, это становится формой искусства.

Зачем работать над дизайном мебели сегодня, когда, кажется, все уже придумано?

Я создаю объекты потому, что меня об этом просят и у меня есть клиенты, я часть системы — вместе с теми, кто производит эти предметы и их продает. Система, которая существует и дает средства к существованию нескольким людям. И эта польза как бы лигитимизирует, оправдывает то, что я делаю.

Ваш любимый материал?

Дерево. Для меня это главный материал для строительства, из дерева делают всё. И в то же время технически с ним сложно работать, он требует точности. Это возобновляемый ресурс, мы можем посадить новые деревья. Я против пластика, стекла, против всего, что оставляет след.

Когда вы поняли, что создавать мебель — то, чем вы хотите заниматься в жизни?

Для меня заниматься дизайном значит производить. Еще мне нравится независимость, возможность побыть наедине с собой: ты можешь мечтать, создавать вещи, пребывать в воображаемом мире. И когда захочешь — воплотить мечты в реальность. Я говорю своим детям, что нужно соскучиться, чтобы вновь обрести интерес к жизни. Я уверен, что желание рождается из неудовлетворенности, из мгновений, когда ты ничего не делаешь: воображение приходит, когда вокруг пустота.

Сейчас мы стали меньше работать физически. Нужно ли нам это, продолжим ли мы заниматься ручным трудом?

Он приносит удовлетворение. Я думаю, что ручной труд останется и его будет только больше. Что люди осознáют все последствия промышленного производства и станут больше времени проводить в саду, создавать какие-то вещи для себя. Творчество со временем станет только важнее. Я верю в это. www.christophedelcourt.com