Неутомимый классик: Владимир Каган

Факты

Владимир Каган (Vladimir Kagan), Влади, как называли его домашние, родился в Германии, в Вормсе. Его отец, талантливый краснодеревщик, эмигрировал туда из России. У отца была своя мастерская и мебельный магазин, а кроме этого, хорошая коллекция немецких и австрийских экспрессионистов, со многими из которых он был знаком лично. Так что Влади рос в творческой атмосфере. В 10 лет его семья бежала от нацистов в США.

Отец осваивается в Нью-Йорке и открывает тот же самый бизнес: мебельное ателье и магазин при нем — и обучает сына азам профессии. «Отец все время повторял: семь раз отмерь, один отрежь, но это было не по мне, мне проще было отрезать сразу, даже не примериваясь». Юноша тогда увлекался рисованием, и, хотя отец не сомневался, что Влади продолжит семейное дело, в глубине души тот надеялся стать художником или скульптором.

В итоге Владимир поступил в Колумбийский университет на отделение архитектуры. Он вспоминал, что очень увлекался тогда натурными классами, досконально изучал анатомию человека. Позже это помогло создавать мебель по законам эргономики. «Я начал делать эргономичную мебель лет за 30 до того, как это стали делать все, мои кресла и стулья — это оболочки, сосуды для человеческого тела».

Продолжая учебу, Владимир уже активно работал в мастерской отца. «У меня было преимущество перед другими дизайнерами: мастерская была под боком, я делал эскиз, и мы с отцом тут же начинали прикидывать, как воплотить его в реальность, другим же приходилось ждать прототипов по полгода». Тогда еще его мебель была довольно геометрична, фирменный кагановский стиль появится чуть позже.

В 1947 году они с отцом получили заказ на мебель для первой штаб-квартиры ООН. Это дало возможность 21-летнему Владимиру вместе с партнером по бизнесу открыть собственный магазин. Спустя два года их магазин переезжает на 57-ю улицу, практически в центр Манхэттена. Принципы работы были те же, что у отца: только ручная работа, только на заказ. Естественно, клиентов было мало, но если кто-то заходил к Кагану в магазин, то, как правило, надолго оставался поклонником его творчества и рекомендовал друзьям.

Однажды зашла Мэрилин Монро вместе со своим тогдашним мужем Артуром Миллером. Скромно одетую, в платочке, Каган сначала ее не узнал. Заказали спальню, но пока ее делали, Мэрилин развелась. Потом появился еще один звездный клиент — Гарри Купер, дело пошло в гору. В 1950-е Каган стал делать мебель в своем фирменном, столь узнаваемом сейчас скульптурном стиле.

Сам Владимир любил рассказывать, что создавал свои объекты по аналогии с деревьями: «Мне не нравится делать кресла с воткнутыми в них ножками, во всех моих креслах и стульях ножки вырастают из пола, как ветви, и становятся опорой». Кроме того, он произвел революцию в дизайне диванов: они у него извивались, как змеи, закруглялись полумесяцем или превращались в целые острова со спинками, торчащими посередине, как плавники гигантской рыбы.

«Если уж вы решились на большой предмет мебели в гостиной, то почему на нем должны помещаться только трое? Мой диван Serpentine вмещает восьмерых». Момент для появления таких необычных объектов на рынке был очень удачным. Собственных дизайнеров в США было тогда не так много, скандинавская мебель казалась слишком лаконичной, итальянская, наоборот, чрезмерной.

То, что предлагал массовый рынок, было скучным и безликим. И тут Владимир Каган выступил со своими стульями-деревьями, диванами-змеями, на которых к тому же было очень комфортно сидеть. В 1960-е его почерк меняется.

Силуэты становятся заостреннее, стремительнее, кинетичнее. Показательна коллекция Unicorn с футуристичными трехчастными ножками из литого алюминия. На их дизайн Владимира вдохновила серия знаменитых скульптур Константина Бранкузи «Птица в пространстве». Он работает теперь не только с деревом, но и с кованым металлом (коллекция Capricorn).

Еще в 1953 году Каган придумал разноуровневый модульный диван Omnibus: его можно было, как цепочку, продолжать в пространстве, пристраивая все новые модули в разных направлениях и то поднимаясь, то опускаясь над уровнем пола. Это был так называемый «диванный ландшафт» — понятие, вскоре вошедшее в обиход повсеместно. В 1997 году дизайнер Уильям Софилд (William Sofield) вместе с Томом Фордом (Tom Ford) поставили диваны Omnibus во всех 360 бутиках Gucci.

В конце 1980-х Владимир Каган решил уйти на покой и больше не делать коллекций. Славы ему хватало: он то избирался почетным членом какого-нибудь общества, то получал очередную премию «за многолетние заслуги», преподавал, писал книгу и работал исключительно по индивидуальным заказам для избранных частных проектов.

Так продолжалось, пока мода на винтажную мебель 1950–1960-х годов не достигла пика. Галереи и аукционисты стали гоняться за кагановскими подлинниками. «Да я и помыслить не мог, что доживу до того времени, когда мой диван продадут на аукционе за 193 тысячи долларов!» Он решил, что может наладить производство ремейков своих классических работ по вполне конкурентоспособным ценам.

Влади проинвентаризировал свой архив — более 700 рисунков и эскизов — и отобрал наиболее интересные. Так в 2000-е на рынке вновь появилась «классика от Кагана» под одноименной маркой Vladimir Kagan.