Дизайнер Надежда Ананьева известна своим необычным подходом: вместе с мужем Гиви они создают интерьеры, где органично смешиваются разные стили и фактуры, а дизайн и искусство — основные герои. Надежда и Георгий Ананьевы — лауреаты архитектурной премии «Золотое сечение», преподаватели школы дизайна интерьера «Детали» и Британской высшей школы дизайна.
АЛИНА ПИНСКАЯ, галерея «Палисандр»: Вы любите коллекционный дизайн. Почему? Насколько ваша первая профессия — художник-керамист (Строгановка) способствовала развитию вкуса к историческому дизайну и винтажу?
НАДЕЖДА АНАНЬЕВА: То, что мы называем коллекционным дизайном, — это предметы, созданные лучшими дизайнерами, лучшими руками, глазами и карандашом. Как рука вела — так и получилось. Я чувствую их сразу.
Первая профессия и художественное образование в Строгановской академии, безусловно, повлияли на формирование вкусов. Для меня коллекционный дизайн — это не увлечение и не следование модным течениям. Это глубокое убеждение и ощущение вещей на тактильном и визуальном уровне. Силуэт предмета, его «иероглиф», если угодно, его пропорция, детализация, и, конечно, то, кем он создан. Иногда я нахожу вещи, не являющиеся «иконами» — они скромны, просты, но не менее выразительны. Предмет — главный герой в моих проектах, важен его характер.
А.П.: На Западе запрос на дизайн — винтаж или современный, существует давно. Приличный проект без него немыслим. Каково будущее российских интерьеров в этом плане?
Н. А.: Я думаю, что мы «долго запрягаем, но быстро едем», как и всегда. Сейчас все это нагоняется. Хотя лично мы вот уже 20 лет стараемся использовать в проектах винтаж. Здесь вопрос, скорее, не «русского рынка», а индивидуального развития самих дизайнеров. Те из российских декораторов, кто использует исторический дизайн в проектах, сейчас в авангарде и являются примером для других.
Важно, что многие из них преподают — мы делаем своего рода «прививку» студентам. Думаю, надо воспитывать в таком ключе будущих дизайнеров, а не ждать, когда рынок сам отреагирует на западную моду.
А.П.: Как встраивать коллекционные вещи в проект? В чем собственно «улучшение»? Сколь сложно убедить клиента?
Н. А.: Могу сказать, что я не встраиваю коллекционные вещи в проект, а отталкиваюсь от них. Вокруг них строятся мои интерьеры. Именно они — мои главные герои: с историей, уникальные по энергетике. Они умеют слушать. Хороши для любого интерьера — современного или более классического. Остальные предметы идут фоном.
Я настолько люблю дизайн mid-century, что внушить клиенту понимание необходимости в нем не трудно. Такие предметы — основной аккорд нашего интерьера, конкретно каждой отдельно взятой комнаты. Без этого аккорда ничто не будет звучать! В общем, сложности в убеждении нет.
А.П.: Сейчас «национальные» черты в предметном дизайне несколько размываются, в то время как раньше различия были явными. Что вам ближе — итальянский или скандинавский дух?
Н. А.: Хороший вопрос. И итальянский, и скандинавский дух мне близок, понятен и любим, поэтому я все миксую. Без стилистических привязок. Важно настроение, вдохновение, расположения проекта, его архитектура. Каждый раз всё по-разному, и у меня нет мыслей: «ага, а вот в этот проект я поставлю вещи итальянских авторов, а сюда больше подойдут „скандинавы“». Обычно все с точностью до наоборот: предметы сами просятся в проект. Микс — это всегда прекрасно!
А.П.: Кресла Falcon — фактура, цвет, ассоциации?
Н. А.: Кресло Falcon очень нравится. Люблю предметы с такой скульптурной выразительностью. От функции, удобства и слова «мебель» они уходят в понятие арт-объекта. Falcon — из тех предметов, что для меня балансируют между мебелью и скульптурой. А скульптуру я очень люблю, и без нее наши проекты не обходятся.
Эти кресла мне нравятся своей легкостью и гибкостью. И особенно в деревянном исполнении, а не в металле. В принципе, сидеть на них не обязательно, можно просто поставить в качестве арт-объекта и они выполнят свою функцию на 100%.
Очень нравится фактура кожи, особенно если кожа аутентичная — с потертостью, со следами времени. Это как кожаная куртка любимого мужчины, которого ты давно знаешь, и познакомились вы, когда он был в этой куртке. Такие вот особенные ощущения от этих кресел.
В вещах семидесятых годов мне нравится их своеобразная элегантность. Шик, но более расслабленный, и не с такой «прямой спиной», как вещи пятидесятых, когда настроения были более сдержанными. У этого предмета есть приятная расслабленность.
А.П.: Об искусстве. Ваши проекты не обходятся без искусства. Насколько арт и дизайн должны соответствовать друг другу по уровню в рамках одного интерьера? Что происходит, если то или другое отсутствует вовсе? Каковы критерии, как технически подходить к решению «проблемы» с артом?
Н. А.: Сейчас мои проекты строятся таким образом, что коллекционный винтаж, авторские предметы и искусство выбираются в первую очередь. Я не представляю себе хороший дизайнерский интерьер без арта. Иногда, правда, я видела исключения, но это должна быть архитектура на уровне высочайшего искусства, когда пропорции настолько идеальны, что влияют на все ощущения — подсознательные и визуальные. Когда есть точно выстроенные реперные точки. Тогда, возможно, я соглашусь не использовать в таких проектах искусство, но во всех остальных случаях — надо.
Искусство дает настроение, ощущение, глубину, а иногда провоцирует. Заказчик приходит к хорошему дизайнеру за эмоциями. Их он покупает прежде всего, а не интерьер, где лежит красивый ковер и стоит удобная кровать. Бывает, автор не очень известен. Он может быть молодым, наглым, отвязанным, провокационным. И иногда устоявшуюся, «породистую», с хорошими предметами схему он может взорвать! Это такое самодовольное, в хорошем смысле, царство… [смеется]
Я порой люблю вот так немножко резануть и спровоцировать. Но искать этих молодых авторов нужно с осторожностью. Чтобы было молодо, но тоже породисто. Здесь вопрос в умении дизайнера со всем этим справиться. А смешивать можно что угодно, главное чтобы все вместе крепко держалось.
Технически проблемы с артом не существует, существует исключительно лень дизайнера и его нежелание выйти из зоны комфорта. Поиск искусства — это еще 200% потраченного времени. А ведь можно, казалось бы, обойтись постерами и недорогими фотографиями и, в принципе, сделать неплохой интерьер. Но чтобы он был индивидуальным и остался хотя бы в истории самого дизайнера, на поиски искусства нужно потратить много времени. Это и посещение галерей, и поездки на ярмарки. И, опять-таки, искусство нужно примерять, показывать заказчику. А если это покупка искусства за рубежом, то здесь еще и логистика… Часто людям просто ленно. Но когда есть огромное желание сделать хорошо, то технические проблемы отступают. Важно еще умение коммуницировать не только со своим дизайнерским сообществом, но и с сообществом галеристов, не бояться друг друга. В общем, проблем нет, есть трата времени и энергии, но они восполняются результатом.
А.П.: Кто из зарубежных дизайнеров интерьера вам близок по духу и стилю?
Н. А.: Дамьен Лангуа-Меринн (Damien Langlois-Meurinne), Пьер Йованович (Pierre Yovanovitch), Франсуа Катру (Francois Catrox), Аксель Вервордт (Axel Vervoordt).
А.П.: Вещь из вашего wishlist?
Н. А.: Светильники «Комета» Этторе Соттсасса (Ettore Sottsass), вещи шведа Арне Норелла (Arne Norell) и бразильца Зальзупина (Jorge Zalzupen). Из современных — неоновые светильники Винченцо де Котиса (Vicenzo di Cotis).
О Сигурде Ресселе и креслах Falcon
Норвежский дизайнер Сигурд Ресселл (Sigurd Ressel) — автор мебели для парламента Норвегии. Сотрудничал с разными производителями, в частности, с великим датским ремесленником Нильсом Воддером (Niels Vodder), партнером Финна Юля (Finn Juhl). Но все его прочие достижения затмило кресло Falcon («Сокол»). Это кресло-гамак, подвешенное к каркасу в четырех точках. Сидящий получает прочную, но упругую опору: «тело» кресла слегка колеблется, каркас пружинит.
Ресселл спроектировал Falcon в 1971 году. Сначала кресло было стальным, а в 1974 году стали выпускать вариант с каркасом из тонированной березовой фанеры, более упругим и легким. «Сокол» мгновенно стал мировым бестселлером: его продавали в США, Германии, Австралии, Японии.
Помимо кресла Реселл сделал банкету и журнальный столик с похожей конструкцией ножек. Они также называются Falcon. Кресла Falcon с фанерным основанием сняты с производства, что делает их коллекционными.
