Гаэтано Пеше (Gaetano Pesce) прославился еще в 1970-х годах, но до последних дней продолжал будоражить общественность своими неоднозначными работами, в которых всегда был заложен смысл и «послание». Достаточно вспомнить его эпатажную инсталляцию на миланской Недели дизайна-2019 в честь 50-летнего юбилея легендарного кресла UP5. На центральной площади Милана, аккурат напротив Дуомо, была установлена гигантская копия кресла, испещренная воткнутыми в нее иголками. Фотографии восьмиметрового, ощерившегося монстра взорвали соцсети. Пеше засыпали вопросами, а он лишь усмехался, говоря, что решил тряхнуть стариной.
Творческий путь дизайнера был гладким. Выпускник венецианского Архитектурного Университета и, кстати, ученик Карло Скарпы (Carlo Scarpa), он сразу нашел заказчиков, в числе которых, например, оказался Чезаре Кассина (Cesare Cassina), владелец фабрики Cassina, с которой Пеше сотрудничал впоследствии многие годы. Гаэтано вступил в группу «Радикальный дизайн» (или, как они себя еще называли Gruppo N), проигнорировав ее главного конкурента — дизайн-объединение «Мемфис». «„Мемфис“ — это перепевка ар-деко», — пренебрежительно говорил он.
Практически сразу он прославился. Вещи 1960-70-х для C&B Italia (предшественницы B&B Italia) и Cassina мгновенно перенесли его на дизайнерский Олимп. Впоследствии каждое десятилетие Пеше выдавал по иконической модели и стабильно пополнял музейные собрания. За право устроить его персональные выставки соревновались Помпиду и MAXXI (римский Музей современного искусства). В 2016-м главным событием Недели дизайна стала выставка Altra Belezza в Palazzo Morando, посвященная нестандартному понимаю красоты, проходящему красной нитью через все творчество Пеше.
«Нет уродливых вещей, — говорил он. — Как нет и совершенства. Любой, даже признанный мастер, даже гений, может допустить ошибку. Нужно полюбить ошибки». В 2002 году он выпустил коллекцию стульев Nobody’s perfect («Никто несовершенен»), чтобы проиллюстрировать свою идею. Неказистые на вид стулья похожей формы были сделаны из синтетических смол и получались разной окраски, с неаккуратными подтеками и разводами разноцветной краски (и, кстати, весьма неприятно пахли).
Пластик — любимый материал дизайнера. Наряду с резиной, эпоксидной смолой и пенополиуретаном. Дизайнер утверждает, что будущее — за гибкостью, податливостью. В отношении материала, а если брать шире, сознания, восприятия. В 1990-х, чтобы наглядно это продемонстрировать, он создал серию эластичных ваз и украшений под маркой Fish Design, сделанных из цветных синтетических смол. «Если такую вазу сбросить с небоскреба, — смеялся Пеше. — Она не сломается, а просто спружинит. Мир новых возможностей! В будущем у предметов будет другая клеточная структура, что позволит им трансформироваться, быстро меняться».
Розовый павильон на выставке Триеннале, Милан, 2007.
Более того Пеше, который был не только дизайнером, но и архитектором, считал, что из резины и смол можно и нужно строить дома! Многие проекты остались на бумаге, а что-то и вовсе обрушилось. Как, например, стена из резиновых блоков на вилле Пеше в Бразилии. (Справедливости ради, стоит сказать, что дом уже многие годы строят местные). Но архитектор нисколько не унывал, говоря, что для его идей еще не пришло время, и продолжал внедрять свои принципы студентам (Пеше преподавал в нескольких архитектурных вузах).
А в Авиньоне и вовсе открыли ресторан Pavillon Gourmand авторства семидесятилетнего мэтра, сделанный в виде силиконовых (!) хижин, наподобие эскимосских. Архитектор говорил, что любит тактильность эластичных материалов, ведь они мягкие на ощупь. Их приятно касаться, и ты чувствуешь отдачу. «Нам нужно контактировать. Мы живем искусственной жизнью, нужно быть эмоциональнее, нужна ответная реакция», — считал он.
Пеше одним из первых начал говорить о поведенческом дизайне, подкрепляя слово делом. Его произведения — от первых до последних — провоцируют. Яркие, задорные, необычные, они вызывают живой эмоциональный отклик. Пеше нападает на комфорт и функционализм, настаивая на том, что дизайн должен прежде всего делать людей счастливыми. Чтобы, глядя на кресло, человек улыбался. Смелая, будоражащая мебель Пеше призвана дарить радость. В 2000-х он много работал для марки Meritalia, создавая диваны в виде горной гряды (диван Montanara) и облаков (Nubola), почти всамделишных клумб (модель La Fiorita) и шутовских колпаков (диван Il Guillare).
Пеше верил, что дизайн должен стать панацеей от плохого настроения. Скажем, если вам худо, можно вспомнить о любимом кресле Feltri (легендарная модель 1987 года, до сих пор выпускается маркой Cassina), сделанном из гибкого войлока (фабрика получила патент на эту технологию): высокую спинку можно использовать вместо одеяла, уютно завернувшись в нее.
Да, дизайнер-Пеше любил провокации. Вспомнить хотя бы его «Московскую комнату», интерьер номера в воображаемом отеле в центре столицы, созданный для проекта в рамках миланской Недели дизайна 2002 года. Пеше говорил, что Москва, где он впервые побывал в конце 1950-х, чтобы «посмотреть коммунизм», произвела на него неизгладимое впечатление. В дизайне интерьера те, давние, режимные memories наложились на излет бурных 1990-х. Как следствие, получилась помесь мемориала с борделем. Стоит ли удивляться, что проект наделал шуму. Пеше-архитектор так же был непредсказуем. Так, самое известная постройка в его портфолио — офисное здание в Осаке с фасадом из сотен кашпо. Такая гипертрофированная живая стена. Казалось бы, что в этом необычного, если не учитывать, что проект датируется началом 1990-х.
Второй конек Пеше — манифесты на злобу дня. Так в 2012-м он создал для нью-йоркской галереи David Gill серию столов Waterscape, изображающих различные акватории буквально с высоты птичьего полета. Дизайнер основывался на снимках, сделанных с 10000 метров над землей. Модели выпущены лимитированным тиражом и сделаны из пенополиуретана, винила и эпоксидной смолы. Такие проекты составили Пеше славу апологета арт-дизайна. Серией Waterscape он хотел привлечь внимание к загрязнению морей и океанов.
Кресло UP5, вновь привлекшее внимание к патриарху, также из разряда манифестов. В 1969-м году оно произвело настоящий фурор. Начать с технологии: дизайнер использовал полиуретановую пену, сжатую в вакууме. Так что к заказчику модель приходила в виде компактного брикета. Когда же упаковка открывалась, кресло буквально вырастало на глазах. Затем — подтекст. Округлая форма живо напоминала женское тело. Не зря модель как только не называли: и Donna, и Mamma. Дизайнер апеллировал к образу богини плодородия. Кресло рекламировали в окружении прекрасных «жриц» под гигантской мужской пятой, которая того и гляди их раздавит (кстати, декоративная пята — тоже модель Пеше и до сих пор в арсенале B&B Italia).
UP5 сразу называли манифестом широко шагавшего по миру феминизма, увидев в нем образ пленницы. Ведь кресло снабжалось пуфом–мячиком, прикрепленным к нему на тросе и персонифицировавшим собой оковы. Пеше, однако, задумывался не столько о сексизме и доминировании мужчины, сколько о том, что каждая женщина находится в плену у самое себя: своих страхов и предрассудков, непомерных и часто противоречивых желаний. Инсталляцией-2019 у Дуомо, где «Донну» (для полноты эффекта модель выкрасили в телесный цвет) искололи булавками, он снова поднял животрепещущий вопрос: в плену у кого и чего живет современная женщина?
В России реализован один проект Пеше-архитектора. Несколько лет назад под Санкт-Петербургом а поселке Медное открылся клубный дом Waves (тренажерный зал, бассейн, сауна, игровая зона), обслуживающий местный коттеджный поселок. Проект разработал Гаэтано Пеше. Контур здания напоминает волну (отсюда название объекта), а вход сделан в виде гигантской стеклянной капли — ироничное восприятие итальянцем северной погоды.
Надо сказать, что изначально постройка предполагалась более бесшабашной. Здание должны были венчать гигантские купола в виде языков пламени из цветного стекла. Но под кризис инвестор был вынужден пересмотреть финансовую составляющую, чтобы таки поднять проект. Свою идею Пеше объяснял так: «Знакомые рассказали мне, что слепящее золото куполов русских церквей родилось из идеи пламени. Я решил обратиться, что называется, к первооснове!»
