Жан-Мишель Франк в 1935 году, фотограф Рожи Андре. Фон — ширма маркетри, дизайн Жан-Мишеля Франка, 1925. В 2009 году продана на парижских торгах Christie’s за 121 000 евро.
Факты
В 1937 году Франк взялся оформлять нью-йоркский пентхаус миллиардера Нельсона Рокфеллера (Nelson Rockefeller), но вскоре об этом пожалел. «Рокфеллер мнит себя знатоком живописи и хочет, чтобы я чудесным образом разместил всю его коллекцию в пентхаусе, — жаловался Франк, — но для этого мне придется вешать Матиссов в три слоя».
Однажды на витрине парижской студии Франка хулиганы намалевали краской: «Тоска зеленая». Франк долго не хотел избавляться от надписи. «Тоска зеленая, — говорил он, — это мой художественный принцип».
В 1924 году Франк разработал коллекцию мебели для Hermès. Ее переиздали в 2011 году.
Французский дизайнер и декоратор Жан-Мишель Франк (Jean-Michel Frank, 28 февраля 1895 — 3 августа 1941) прожил жизнь, похожую на роман в жанре нуар: две мировых войны, самоубийство отца, нежданный успех и трагический финал. Его творческий стиль так же противоречив, как и его биография. И там, и там тщеславие непостижимым образом уживается с аскезой, а веселье и блеск — с трагизмом и глубокой печалью.
Жан-Мишель Франк родился в 1895 году в Париже, в семье еврея-банкира (он был кузеном Анны Франк). Еще в лицее Жан-Мишель подружился с Рене Кревелем (René Crevel), будущим писателем-сюрреалистом, и Леоном Пьер-Кэном (Leon Perre-Quint), в дальнейшем — биографом Марселя Пруста и Андре Жида. Втроем они убегали с занятий в музеи, деньги, выданные родителями на обеды, тратили в лавках букинистов — и, конечно, мечтали устроить революцию в искусстве.
У семьи Франков был другой, более прозаичный план: сделать из младшего сына банкира или, на худой конец, юриста, но Первая мировая смешала все карты. Родителей Жан-Мишеля, как уроженцев Германии, поместили под домашний арест, а старшие братья, будучи французами по праву рождения, отправились на фронт — воевать за Антанту.
В 1915 году они оба погибли в бою, и Франк-старший — потерявший двух сыновей, лишенный гражданских прав и состояния, подозревающий, что со дня на день коллаборационисты выдадут его немцам, — покончил с собой, выпрыгнув из окна. Его жена остаток жизни провела в психиатрической клинике в Швейцарии — она так и не смогла оправиться от тройной потери. Не смог, вероятно, и Жан-Мишель. Всю жизнь он с переменным успехом боролся с депрессией, обращаясь то к психоанализу, то к опиуму.
После войны Жан-Мишель все свободное время проводит в салонах и литературных кружках. С подачи школьных друзей, Кревеля и Пьер-Кэна, он становится участником движения сюрреалистов: ходит на собрания, что-то пишет сам, сближается со знаменитым дадаистом Луи Арагоном (Louis Aragon). И получает от него судьбоносный, пусть и несколько неожиданный, заказ: Арагон считает, что Франку нужно «срочно завязать с бумагомарательством и переключиться наконец на то, в чем он действительно силен» — писатель доверяет Франку дизайн своей квартиры.
Дальше декоратора передают из рук в руки, как редкий томик стихов, изданных подпольно. Любовница Арагона Нэнси Кунард, скандальный писатель Пьер Дрие ла Рошель, поэт Поль Элюар — весь парижский авангард выстраивается к нему в очередь.
Франк хорошо понимал главную потребность новых друзей, вместе с ним застрявших в послевоенном безвременье, — покончить с прошлым. Он объявляет войну коврам, лепнине, карнизам, декоративным панелям и прочей отделке. Стол становится прямоугольной крышкой на четырех ножках, лампа — простым стеклянным древком с колпаком. То же упрощение и на уровне палитры: декоратор мечтает оформить дом «с помощью шести тысяч оттенков бежевого».
Заняться дизайном интерьеров Жан-Мишелю Франку посоветовал Луи Арагон. И не ошибся!
Позже Франка назовут одним из «отцов» стиля ар-деко. Не все, однако, разделяли такую любовь к простоте. Писатель Франсуа Мориак, доверивший Франку свою квартиру, жаловался в дневнике на его «болезненную страсть» к бежевому цвету, белой коже и пергаментной бумаге вместо обоев. Жан-Мишель, пишет Мориак, «создает безупречные комнаты, в которых невозможно жить».
Материалы Франка тоже были непривычны для того времени. Декоратор не считался с традициями французского мебельного производства, предписывавшими всякой поверхности лоск, — его привлекают лишь первородные фактуры. Франк не полирует дерево, а только шкурит или заглаживает стругом, с горным хрусталем и вовсе не делает ничего — оставляет, как есть, в виде «щеток» беспорядочно сросшихся кристаллов.
Декоратор отказывается от какой-либо «иерархии» в обращении с материалами: ему равно дороги дерюга и шелк, терракота и дымчатый кварц. Он одним из первых начинает использовать шагрень, слюду и графит. Знакомство с Эльзой Скиапарелли (Elsa Schiaparelli), великим реформатором моды, привело к настоящему прорыву в работе Франка. Оформляя ее квартиру на бульваре Сен-Жермен, он отказался от привычной сдержанной гаммы.
В жилище Скиапарелли появился оранжевый диван, алые банкетки и стулья с подушками из белого каучука. Франку понравилось работать в связке с чужим талантом. В письме другу он жалуется на то, что французские художники никогда друг другу не помогают, хотя из этого «могло бы получиться что-то очень современное и живое — как когда Дягилев творил вместе с Пикассо, Браком и Матиссом».
Франк не ограничивался только размышлениями — он был одним из «первооткрывателей» Сальвадора Дали (Salvador Dalí) и Альберто Джакометти (Alberto Giacometti). В 1930-х годах Жан-Мишель становится самым модным декоратором Парижа. Но война вновь вторгается в его жизнь. В сороковых Франк бежит из оккупированной Франции в Аргентину, а оттуда в Нью-Йорк. Ужасы войны, дремавшие в памяти с юности, обретают плоть, вместе с ними возвращается и депрессия.
В одном из последних писем Франка есть такие строчки: «Все как четверть века назад. Будто и не было этих лет. Я опять один, и только война рядом, старая подруга». Месяцем позже, 8 марта 1941 года, он выбросится из окна, как когда-то его отец.
