Из наших архивов: Кирилл Истомин о Альберте Хэдли

Моя первая встреча с Альбертом Хэдли состоялась в школе «Парсонс», куда он пришел оценивать наши курсовые работы. Ему на тот момент было всего 75 — впереди еще 15 лет активной работы. Он жадно интересовался новостями, общался со студентами. Гуру американского дизайна выглядел довольно просто. Костюм, водолазка и непременный платочек в кармане. Сколько его помню, он ходил именно так. Скромная одежда не умаляла масштабa личности ее хозяина. Для нас, студентов, это был человек с другой планеты, имя которой — Parish-Hadley.

Чуть позже именно эти буквы я вывел на конверте, куда вложил свое первое в жизни портфолио. А дальше произошло чудо. Не могу не похвастаться: я стал первым и единственным иностранцем, принятым в «Пэриш–Хэдли». Эта компания десятки лет задавала тон на Манхэттене, декорируя дома Рокфеллеров, Кеннеди, Асторов и Гетти. Управляли ею два человека — Альберт Хэдли и миссис Пэриш, более известная как Сестра Пэриш (Sister Parish).

В 1950–1980-х годах они создали все то, что сейчас стало символом современного американского гламура. Ввели в моду яркие лакированные стены, темные потолки, сверкающую отделку из латуни. Потрясающий тандем! Она — аристократка, безудержный генератор идей, не выносившая рутины, смет и чертежей. Пэриш не умела рисовать, но, обладая врожденным вкусом, заказывала грузовики с мебелью, которую расставляла прямо по месту. Помещалось, понятно, не все, но получалось грандиозно.

Хэдли — полная противоположность. Эрудит, педант, профессионал, он бесконечно чертил развертки, скрупулезно врисовывая в них ламбрекены, шторы и мебель. К подбору красок и тканей он приступал только после того, как в помещении воцарялся архитектурный порядок: сделана перепланировка, перенесены окна… Педантичный Хэдли создавал смелый и даже провокационный дизайн. С его легкой руки роскошные апартаменты на Пятой авеню покрывались толстыми, не всегда ровными, слоями ярких красок и лака. Уточню: это не были панели, покрытые рояльным лаком, как сейчас, а просто многократно покрашенные стены.

Сегодня очень выросли требования к качеству отделки. Но в ту пору интерьеры делали не на века. У «Пэриш–Хэдли» были клиенты, с которыми компания сотрудничала лет тридцать подряд: оформляла новые дома и регулярно переделывала старые. Это называлось «пройтись по комнатам». Во время таких рейдов декораторы меняли чехлы на креслах, что-то пристраивали. Клиенты обновляли дома в честь свадьбы, начала лета или под недавно купленную коллекцию китайских статуэток династии Мин.

В 1995 году миссис Бэнтли, готовя прием для президента Клинтона, попросила «освежить» свою гостиную. Бюджет составил 50 000 долларов. Тогда это были большие деньги. Разумеется, все, включая тесьму и ткани, было авторским.

Начав работать в России, я долго привыкал к тому, что меня просят делать диванные подушки на молниях. Хэдли сказал бы: «Зачем? Подушки не сдают в химчистку, их меняют». «Пэриш–Хэдли» — компания старого образца. Маленькая деталь: проектные документы отправляли клиентам с посыльными (ни в коем случае почтой!) с обязательной маркировкой «передать из руки в руки». Помню, как несколько раз переделывались конверты из-за того, что надпись легла не идеально ровно.

Компания закрылась в 1999 году, просуществовав четыре года после смерти Сестры Пэриш. Хэдли продолжил работу в своем маленьком офисе, где вел старых клиентов и некоторых новых. Последний раз я навещал его пару лет назад. Хэдли постарел, но по-прежнему интересовался всем новым. Он рассказывал, как незадолго до нашей встречи оклеивал потолок своей манхэттенской гостиной голографическим винилом с завораживающими узорами. Невероятно, но, проведя в профессии более семи десятков лет, он так и не устал от дизайна!

P.S. Декоратор Альберт Хэдли оставил неизгладимый след в истории. А в моей личной жизни — несколько неискоренимых привычек. Я до сих пор рисую эскизы от руки и автоматически слежу за тем, чтобы штамп на конверте был поставлен ровно посередине.