Автор увесистого тома Frozen Dreams: Contemporary Art from Russia Джоанна Викери уверенно говорит по-русски — более двадцати лет она отвечает в Sotheby’s за русское искусство.
ELLE DECORATION Когда на Западе возник интерес к коллекционированию русского авангарда? Как он развивался?
ДЖОАННА ВИКЕРИ Интерес западных коллекционеров к искусству авангардистов зародился в Берлине и Париже в 1920-х годах. Работы русских художников привлекли внимание таких известных собирателей, как Соломон Гуггенхайм, который купил свою первую работу Кандинского в 1929 году. Альфред Барр, первый директор нью-йоркского MoMA, посетил СССР в 1927 году. Его внимание к авангардистам вылилось в новаторскую выставку «Кубизм и современное искусство» 1936 года, куда он включил работы Казимира Малевича и его единомышленников.
В экспозиции о европейском модернизме русское искусство занимало тогда центральное место. После Второй мировой, в 1960–1970-х, возникла новая волна интереса — во многом благодаря работе британского историка искусства и исследовательницы авангарда Камиллы Грей, жены сына Сергея Прокофьева. В 1962 году она выпустила книгу «Великий эксперимент. Русское искусство 1863–1922» — результат четырехлетних исследований авангарда и всего, что с ним связано. Книга вдохновляла несколько поколений знатоков и коллекционеров и остается классическим текстом и сегодня, более полувека спустя.
Какую роль в деле коллекционирования русского искусства и авангарда в частности сыграл аукцион Sotheby’s 1988 года в Москве?
Эти исторические торги стали прорывом и для коллекционеров, и для художников. Как символический акт он был невероятно мощным, но имел недостатки. Второго такого аукциона не планировалось, а у художников не было правильной инфраструктуры для развития. Потребовалось еще два десятилетия, чтобы состоялся аукцион русского современного искусства в Лондоне с продажей коллекции Джона Стюарта в Доме Phillips и первых русских торгов, которые я организовала в Sotheby’s в 2007 году.
Точечное внимание запада русский авангард привлек еще во время своего расцвета в первой четверти XX века.
Кого из западных коллекционеров можно назвать крупными собирателями авангарда — в довоенное и послевоенное время и сегодня?
Одним из пионеров в коллекционировании европейского модернизма и русской абстракции была американская художница и суфражистка Катерина Дрейер. Она поехала в Берлин в 1920-х годах, где покупала произведения непосредственно на важных выставках авангарда в галереях Der Sturm и Van Diemen. Она приобрела, например, один из прославленных кубофутуристических шедевров Казимира Малевича «Точильщик», который потом подарила Художественному музею Йельского университета. Пегги Гуггенхайм была большим поклонником Василия Кандинского. Именно она организовала самую первую его выставку в Лондоне.
В 1960-е на Западе выросло новое поколение коллекционеров, многие из которых открывали для себя русских художников через немецкий экспрессионизм — например, швейцарец Вернер Мерцбахер и американец Рональд Лаудер. Леонард Хаттон и его жена Ингрид, познакомившись в Париже с Ларионовым и Гончаровой, собирали и продвигали авангардистов в своей галерее на Манхэттене. Барон Ханс Генрих Тиссен-Борнемиса, один из наследников легендарной династии, расширил семейное собрание произведениями русского авангарда. Некоторые из них и сегодня экспонируются в Museo Thyssen-Bornemisza в Мадриде.
А начиная с 1990-х, с появлением российских суперколлекционеров, все изменилось в мгновение ока, и эстафета коллекционирования авангарда переместилась с Запада на Восток.
Говорят: англичане покупают английское, а русские — русское искусство. Насколько верно это утверждение в отношении авангарда?
Георгий Костаки был первым, кто покупал исключительно русский авангард: будучи греком, родился и вырос он в Москве. Сейчас есть несколько российских коллекционеров с внушительными коллекциями русского модернизма, собранными в основном в 1990-х годах. Есть и много художников, которые широко представлены в российских музеях, но малоизвестны на Западе, потому что практически там не выставлялись. Например, Петр Кончаловский и Илья Машков, которые не эмигрировали после революции.
Но международный интерес к таким художникам, как Кандинский или Шагал, по-прежнему огромен благодаря наследию европейских и американских пионеров коллекционирования.
Коллекции русского авангарда есть во многих музеях мира. Продолжают ли сегодня покупать авангард западные музеи?
Практически невозможно найти сегодня какой-то публичный музей, который покупает русский авангард. Это связано прежде всего с огромными ценами на первые имена и топовые произведения и их редким появлением на рынке. Западные музеи могут только мечтать, чтобы такие произведения появились на их стенах!
Сегодня музеи обращают пристальное внимание на искусство советского времени: шедевры еще можно найти, а цены доступны. В лондонской Tate Modern появился комитет экспертов, отбирающих работы современных российских и восточноевропейских художников для покупки в собрание. А когда несколько лет назад Чикагский институт искусств купил Малевича, им пришлось продать четыре работы из коллекции. Но без этого художника музейная коллекция не была бы полной.
Интервью: Олег Краснов