Когда входишь в квартиру Пьеро Бизацца, звуки внешнего мира умолкают. Толстые стены старинного палаццо защищают хозяев от уличного шума, плотные льняные шторы — от любопытных взглядов. Попасть в этот дом человеку со стороны — редкая удача. Пьеро и его жена Карин живут по принципу «Мой дом — моя крепость»: не устраивают многолюдных приемов и вечеринок, в гости приглашают только близких друзей.
«Смотрите внимательно, — говорит Пьеро, показывая свою коллекцию искусства. — Все это — шедевры мирового значения, но мало кому выпадает шанс их увидеть». В квартире пять гостиных, одна из них превращена в арт-галерею.
Здесь выставлена серия поляроидных снимков «Связанные обнаженные» японского фотографа Араки, ню Хельмута Ньютона и гомоэротические кадры американского провокатора от фотографии Роберта Мэпплторпа. Оформляя дом, Пьеро полностью полагался на свою интуицию. «Для меня роскошь — это возможность делать то, и только то, что хочу я», — говорит он.
Тому же принципу он следует и в работе. Bisazza — предприятие семейное. В 2000 году Пьеро возглавил компанию, сменив на этом посту отца, основателя фирмы Ренато Бизацца. Под руководством Пьеро фабрика превратилась в крупного игрока на рынке люкса. Раньше стеклянная мозаика использовалась в основном для облицовки фасадов, бассейнов и… куполов церквей.
Теперь произведения Bisazza украшают бутики, модные бары, светские гостиные и даже центральные площади мировых столиц. Мозаичные панно стали восприниматься как атрибут роскоши и произведение искусства. Под руководством младшего Бизацца компания разработала линию мозаики для ванных комнат и выпустила коллекцию мебели и аксессуаров для дома.
Это был рискованный шаг — никто не знал, найдут ли покупателя столы и комоды, выложенные мозаикой. Но интуиция не подвела Пьеро: успех коллекции был оглушительным. «Я выпускаю только то, что нравится мне самому, — комментирует он. — И, похоже, другим это тоже нравится!».
Впрочем, в его собственной квартире мебели Bisazza не так уж много. Гораздо больше антиквариата — классицизма и бидермайера. Античность — давняя страсть Пьеро, и он питает слабость к этим стилям, основывающимся на ее наследии. При этом его жилище ничуть не напоминает антикварную лавку. Старинные вещи и современные предметы гармонично сочетаются друг с другом, образуя единую картину, словно тессеры мозаики Bisazza.
В прихожей разместились образцы классического дизайна 1950–60 годов, доставшиеся Пьеро по наследству от матери. Люстра от Джино Сарфатти и пластиковый стул от Филиппа Старка эффектно смотрятся на фоне натянутых на рамы обоев, выполненных в технике гризайль*. Они скопированы с французских оригиналов XIX века.
«Это имитация, но очень качественная, — говорит Пьеро. — Здесь, в Виченце, кустарные подделки не пройдут. Сама архитектура города задает слишком высокую планку». Виченца хранит память об основателе классицизма — Андреа Палладио*: архитектор провел здесь большую часть своей жизни. По его проектам построены театр и несколько частных особняков.
Квартира Бизацца тоже расположена в типичном палладианском палаццо — правда, спроектированном менее известным мастером. Дом присмотрела Карин. «Увидев эти колонны, она сразу поняла: «Для моего мужа, помешанного на античности, это — то, что надо!» — смеется Пьеро. Квартира занимает весь второй этаж палаццо и представляет собой анфиладу комнат общей площадью 450 кв. м. Стены выкрашены в разные оттенки желтого и красного. «Типичные цвета классицизма», — поясняет Пьеро.
Обстановка каждой комнаты тщательно продумана. Систему координат задают крупные предметы — картины, мебель и ковры. Подсвечники, вазы, бюсты и консоли с монетами образуют тематические композиции: «Древний Египет», «Римская империя», «античная Греция». Пьеро — настоящий педант: если слева от комода стоит стул, то вы, разумеется, найдете такой же и справа.
Особенно наглядно эта страсть к порядку проявилась в дизайне библиотеки: «Чтобы добиться симметрии в расположении полок, я даже решился перенести стену и сделать комнату меньше». Масштаб этой жертвы могут оценить лишь друзья и родственники, знающие о том, что Бизацца — неизлечимый библиофил.
«Без книг я не проживу и дня! Они мне необходимы, как обычному итальянцу — тарелка спагетти», — смеется он. Дай он себе волю, книги заполонили бы всю квартиру… «Я бы не отказался от библиотеки по-просторнее. Моя мечта — купить дом за городом и заставить его книгами от пола до потолка.
Я уже попросил жену подыскать особнячок, но пока ей не попадается ничего стоящего». Перелистывая альбомы из своего собрания, Пьеро нередко находит идеи для новых коллекций.
«Совмещаю приятное с полезным, — смеется он. — Хорошо, что я унаследовал фабрику мозаики, а не какой-нибудь шарикоподшипниковый завод! Тогда познания в искусстве мне бы вряд ли пригодились!».
На вопрос, какую профессию он выбрал бы, если бы не наследство, он отвечает не задумываясь: «Открыл бы гостиницу! Множество комнат, и каждую можно обставить, как твоей душе угодно... Единственное, что меня пугает — туда ведь придется пускать постояльцев!».