ELLE DECORATION: Число поклонников Lalique в России постоянно растет, в том числе среди молодежи. Есть ли у вас готовый рецепт: как удержать интерес к изделиям из стекла и хрусталя у нового поколения, живущего в век цифровой реальности?
РОЖЕ ВОН ДЕР ВЕЙД (Roger von der Weid): Тот, кто хотя бы раз в жизни держал в руках изделие от Lalique, знает, что у этих предметов особое очарование. Никакой смартфон его не сможет заменить! Это вещи разных категорий, которые могут сосуществовать. Не важно, планируете ли вы повесить люстру в гостиной, купить вазу с гравировкой или коллекционируете винтажные флаконы от духов, вы так или иначе вспомните о Lalique.
Художественное наследие великого мастера Рене Лалика (René Lalique) неисчерпаемо, и это не просто слова. Вы приобретаете произведения искусства, которые будете передавать из поколения в поколение. Своего рода, инвестиция в будущее.
Какие переиздания наиболее коммерчески успешны?
Большой успех имели современные интерпретации знаменитых ваз Tourbillons («Водовороты»), Glycines («Глицинии»), Anémone («Анемоны») — последняя была создана Лаликом в его знаменитой технике cire perdue («вытекающий воск»). Кстати, большим спросом пользуется медведь, которого мы создали из сатинированного хрусталя по просьбе наших партнеров Mercury специально для России. К 130-летию бренда мы перевыпустили коллекцию Hirondelles («Ласточки»). Мой любимый объект из этой линии — люстра с гравировкой. Такая висит у меня дома. Удивительно, насколько актуально она выглядит в контексте XXI века.
А как выглядел интерьер виллы самого Рене Лалика?
На самом деле, сейчас на вилле Лалика можно остановиться — это гостиница. Фасад остался нетронутым. Реновацию здания и интерьеров курировали дизайнер Леди Тина Грин (Lady Green) и архитектор Пьетро Мингарелли (Pietro Mingarelli). Конечно, сейчас это современное пространство в духе актуальных тенденций, но авторы проекта вдоль и поперек изучили фотоархив и чертежи, стараясь сохранить аутентичность обстановки и особое настроение этого места.
В интерьере можно увидеть в частности коллекцию мебели Пьер-Ива Рошона (Pierre-Yves Rochon) для Lalique. Дизайнер сочетает хрусталь с металлом и деревом груши — очень необычная комбинация. Инициировав эту коллаборацию, нам было важно показать еще один ракурс на архив Lalique. Письменный стол, к примеру, украшает хрустальная вставка с декором Aster, созданным Рене Лаликом. Вилла находится неподалеку от фабрики в эльзасском местечке Винтен-сюр-Модере, которую Лалик приобрел, расширяя производство в 1921 году. Все изделия и сегодня производят именно здесь. В Эльзасе открыт государственный музей Лалика, где выставлены больше шестисот произведений. Мы с ним постоянно сотрудничаем, представляем редкие образцы из частных коллекций, материалы для тематических выставок.
Как возникла идея открыть гостиницу Villa René Lalique?
Изначальной возникла необходимость оформить апартаменты для наших клиентов и партнеров, которые приезжают в Эльзас. Но проект рос и рос. И вырос в бутик-отель с шестью сьютами и мишленовским рестораном в отдельном павильоне, построенном по проекту великого Марио Ботты (Mario Botta). Шеф-повар Жан-Жорж Кляйн (Jean-Georges Klein) с командой из пятнадцати человек творит настоящие чудеса на кухне. Винный погреб — один из лучших в Европе — более 20000 наименований. Приходится признать, что многие приезжают в первую очередь за гастрономическими удовольствиями. И мы не против!
Как часто вы впускаете новые коллекции, и кто отвечает за художественную часть?
В нашем креативном отделе постоянно трудятся 10 человек. Это обученные профессионалы, которые не только рисуют, но и знают материал — в нашем деле очень важно, чтобы у мастера было свое видение и чутье плюс опыт работы со стеклом и хрусталем. Несколько лет назад мы запустили программу Lalique Art, в рамках которой активно привлекаем к сотрудничеству художников и архитекторов. Эти произведения мы выпускаем ограниченным тиражом. Уже упомянутый Марио Ботта проектировал вазу Geo, Жан-Мишель Жарр — аудиоколонки.
Какую арт-коллаборацию можно считать самой прибыльной на данный момент?
Безусловно, это Дэмиен Херст (Damien Hirst). Все коллекции, которые мы сделали совместно, были приняты на ура. Он бескомпромиссный и порой скандальный художник, но в области современного искусства ты обязан быть таким. За персоной должно быть интересно наблюдать. Можно любить или не любить Херста, но он приковывает к себе внимание. Помните сумасшедший успех его выставки в Венеции? Еще одна важная для нас коллаборация состоялась с бюро Захи Хадид (Zaha Hadid). Архитектор создала для нас две скульптурные вазы в черном и прозрачном хрустале — Manifesto и Visio. Сейчас у нас много планов. Пока не буду раскрывать все карты, но работа кипит.
Сколько коллекций вы выпускаете каждый год?
По две линии в год. Отдельная тема — art collection. Она стоит особняком и постоянно пополняется. На Maison & Objet 2019 в Париже мы анонсировали коллекцию Aquatique, посвященную морским обитателям и подводному миру. В этой линии можно увидеть два новых для нас оттенка хрусталя Bleu Persepolis и Green Mint. Мы экспериментировали с химической формулой. И весьма успешно.
Коллекционируете ли вы Lalique? Как вам кажется, чем Рене Лалик продолжает быть интересен коллекционерам?
Я собираю фигурки животных — это моя тема. Успех Лалика я объясняю себе тем, что он был гением, единственным в своем роде, опережавшим время. Можно много спорить, в чем разница между искусством и коллекционным дизайном, допустим. Но то, что он делал, это безусловно, искусство в широком смысле слова. Кроме того, он был одаренным бизнесменом. Редкое сочетание. Его гений распространялся на множество областей — от ювелирного искусства до парфюмерии. Мастерство, помноженное на талант. www.lalique.com/en
